Большая Земля

Кроме того, он хорошо знал, что его дед Чарльз Блэкборн счел бы ниже своего достоинства сидеть и беседовать с дедами здесь присутствующих. А относительно одного из них, Джекоба Моора, слыхал, что дедушка его со стороны матери был садовником в одном из имений Виллиама Блэкборна, отца старого лорда.

Что ж делать… Времена настолько переменились, что ему не только приходится вести дела с этими промышленниками, но и ждать от них помощи и содействия.

Потому-то на всем протяжении своей речи старый лорд пристально смотрел на противоположную стену, где висел потемневший портрет его деда. Чарльз Блэкборн был изображен в шотландском охотничьем костюме с парой борзых у пояса. Из-за его плеча выглядывала голова лошади. Борзые походили на стерлядей, а у лошади были удивленные, человеческие глаза. Лорд с детства знал этот портрет и потому не замечал наивности рисунка. Всегда в трудные моменты жизни он обращал взоры к портрету. Ему казалось, что в созерцании своего благородного предка он черпал силу и мудрость, которыми тот отличался при жизни.

— Если мой план приемлем, прошу высказаться по существу.

Со своей стороны должен заметить, что считаю положение настолько острым и напряженным, что, по крайней мере, предварительные меры должны быть приняты сейчас же.

Джекоб Моор, владелец чуть ли не пятой части всех колониальных алмазных акций, засопел и вынул изо рта сигару.

— Я думаю, что дело не только в деньгах. В этом случае надо действовать очень осторожно. Можно все испортить. Да… Я хорошо знаю, что люди такого сорта не легко покупаются на деньги. Деньги — это потом. А пока надо постараться привлечь его идейно. Это гораздо труднее…

— Чем привлечь? — насмешливо спросил высокий, тонкий джентльмен, помощник директора Объединенного стального картеля.

— Например, — не слушая его, продолжал Моор, — мы можем предложить ему финансирование его опытов. Ну, вероятно, он нуждается и в человеческом материале. Это мы тоже могли бы ему предоставить. Но главное — заинтересовать его общественным значением его открытия, особенно в настоящий момент.

Джекоб Моор снова вставил в рот сигару и умолк, недовольно поглядывая вокруг. Он был грузен и неподвижен, но глаза непрестанно бегали кругом и, казалось, все ощупывали.

Вошел лакей и объявил о прибытии еще одного члена собрания. Через минуту в кабинет вошел крепкий невысокого роста человек лет сорока. Его ждали с нетерпением. Это был секретарь одного из союзов горнорабочих северных угольных районов.

Старый лорд поднялся навстречу ему и, бросив взгляд на портрет уважаемого предка, подал руку.

— Мы начали без вас, мистер Томсон. Но, так как вы уже в курсе дела, то…

— Да, да — я знаю. Но есть свежие новости, которые, я думаю, вас заинтересуют. Теперь нам гораздо легче будет начать дело.

— Рассказывайте, что вы узнали.

— Дэвис арестован.

Минуту длилось молчание. Томсон весело посматривал, наслаждаясь произведенным эффектом. Отхлебнув вина, он продолжал:

— Сейчас Дэвис находится в одной из камер Скотланд-Ярда. Я имею самые точные сведения. Он нанес оскорбление секретарю портовых рабочих и выступил с погромной речью.

Члены собрания многозначительно переглянулись.

— Кроме того, — продолжал Томсон, — он отказался дать объяснения и назвать свое имя чинам полиции. Таким образом, кроме меня и еще двух-трех вполне надежных лиц, никто не знает, кто он такой. Надо торопиться. Его невеста, эта сумасшедшая Эллен, дочь профессора Хойса, может помешать нам. Она присутствовала при всей этой истории. Необходимо сейчас же принять меры. Если Дэвис будет в наших руках, то я почти ручаюсь за успех. Остальное предоставьте мне.

Лорд Блэкборн встал и прошелся по кабинету. Он был слегка взволнован тем, что без всяких усилий с их стороны они так близко подвинулись к цели.

— Мне придется съездить самому, — обратился он к присутствующим. — Через час я вернусь и, надеюсь, мы будем иметь честь говорить с самим безумцем.

Сделав общий поклон, лорд вышел.

Оставшиеся ожидали с глубоким нетерпением его возвращения. Одиннадцать человек самых богатых людей Англии обступили Томсона. Каждый с жадностью прислушивался к тому, что говорил этот уверенный в себе и решительный джентльмен. Ведь он был своего рода связующим звеном между ними и непонятным, страшным племенем людей, которые водятся в глубине шахт и недрах заводов и называются рабочими.

— Как вы думаете, — спросил один из крупных нефтяников, — какой процент безработных согласится на «уменьшение»?

Томсок весело взглянул на него.