Большая Земля

— Вы, мистер Дэвис, находитесь в доме, принадлежащем мне — лорду Артуру Блэкборну. Я и все эти господа, — он сделал плавный и широкий жест, — заинтересованы в вашей судьбе… Узнав, что с вами случилась неприятность, мы решили придти на помощь. И вот… вы теперь здесь. Кроме того…

Дэвис резко и нетерпеливо тряхнул головой.

— Что же значат эти наручники?

— Видите ли, мистер Дэвис, здесь присутствуют лица, жизнь и безопасность которых… гм, в моем доме… Притом, ваше поведение перед арестом было несколько… гм… странно.

Бросив взгляд на портрет, лорд сквозь зубы набрал воздух и твердо произнес:

— Если вы дадите слово джентльмена вести себя спокойно, я прикажу снять с вас наручники.

— Хорошо, обещаю.

По знаку лорда один из сыщиков подошел к Дэвису.

— Готово.

— Так. Теперь, может быть, вы найдете возможным отправить домой и этих господ? — Дэвис кивком головы указал на приличных джентльменов.

Одиннадцать самых богатых людей Англии не хотели показаться трусами, и Моор, в третий раз вынув изо рта сигару, обвел всю компанию тусклым взором.

— Я полагаю, — заметил он, — что мы можем выполнить и эту просьбу нашего гостя.

С сожалением взглянув на догоревшую до конца сигару, он швырнул окурок в камин и закурил новую. Сыщики удалились.

Дэвис свободно откинулся на спинку кресла, придвинул ящик с сигарами и глубоко вздохнул.

— Теперь я к вашим услугам.

Мистер Томсон встал и прошелся по кабинету. Всегда находчивый и болтливый, сейчас он не находил слов и чувствовал себя неловко.

— Прежде всего, мистер Дэвис, вы должны знать, с кем имеете дело. Кроме нашего хозяина, лорда Артура Блэкборна, — Томсон с вежливым полупоклоном стал указывать рукой, — здесь присутствуют господа: Джекоб Моор, Овен Уольмерс, Дорсит Кан, Гарри Эстман, Джон Деферринг, Джон Джаксон, Джемс Мур, Виллиам Кобб, Перси Билловс, Исаак Люсмор и Питт Мелтон. Я думаю, эти имена вам достаточно известны…

— Но вы мне не назвали еще себя.

— Дик Томсон…

— Из Ньюкэстля?

— Да, Дик Томсон из Ньюкэстля.

— Чудесно!

Минуту длилось неловкое молчание.

— Итак, что же вам от меня угодно?

Джон Деферринг, имя которого известно каждому, хоть раз видавшему бидоны нефти, олеонафта, керосина или машинного масла, первым нарушил молчание.

— Пусть вас не удивляет эта обстановка, и вообще… Я хочу сказать вам, мистер Дэвис, что вы не должны себя чувствовать пленником. Надеюсь, понятно без объяснений, что иного способа вырвать вас оттуда, где вы находились, не было. Нам известно, что вы работаете в одиночестве, ваши коллеги скептически относятся к вашим трудам. За недостатком средств вы не можете широко развернуть свои опыты… Так почти всегда бывало с гениями всех времен…

Джон Деферринг вздохнул и взглянул на часы.

— Да… Мы люди дела и смотрим практически. Вы, вероятно, не хуже нас знаете, какое глубокое значение для общества, для всей экономики, для международного положения страны имеет осуществление того, что намечено в ваших предварительных опытах. Мы не сомневаемся, что и вы тоже заинтересованы в скорейшем достижении успеха ваших опытов и применении их на практике. В этом случае научный интерес как нельзя лучше совпадает с практической выгодой. В настоящий момент страна находится, как вам известно, в тяжелом положении. Толпы безработных требуют крова, пищи, всего необходимого. Внешняя торговля пала, из рук уходят рынки… Наши богатства эксплуатируются другими. Русская нефть… Русская нефть!

Мистер Деферринг не мог спокойно говорить о русской нефти.

Он некоторое время сидел неподвижно и тяжело дышал, вытирая платком лицо.

— Вот! Видите, какое положение? Вообще, надо признать, что Великобритания стала слишком тесной для разросшегося населения, и нам никогда не выйти из постоянного состояния безработицы со всеми вытекающими отсюда последствиями. Да, особенно при наличии живого примера одной страны на континенте, эти последствия могут стать чрезвычайно опасными. Вы меня понимаете? Мы предполагаем организовать «Трест рабочей деминимации». Уменьшение первым делом должно коснуться, конечно, тех, кому нечем жить, для кого кусок хлеба слишком мал, иначе говоря — всех недовольных и стремящихся какими-то иными мерами исправить положение вещей. Это будет истинным благодеянием для человечества. Да… Присутствующие здесь будут первыми акционерами и основателями треста, вас же мы предполагаем назначить директором. Вот, в общих чертах, наши намерения и цели. Может быть, вам покажется несколько странной та поспешность, с которой мы приступаем к делу, но обстоятельства складываются столь остро, что никакие действия не могут быть названы слишком радикальными. Мы ставим вопрос прямо. Может быть, вы найдете возможным дать столь же прямой ответ?

Дэвис задумался всего лишь на минуту.