Больше, чем друг

Мы приехали на главную площадь города. Вокруг было привычно для этого дня тихо, все кафе и рестораны были уже закрыты, так что мы решили просто прогуляться. Заехав на заправку за горячим кофе и пончиками, мы припарковались и вышли из машины. Медленно шагая к скамейкам, расставленным по периметру площади, мы попивали кофе и обменивались последними новостями. И только присев, я рассказал ей о том, как сегодня обидел Тришу. Рита, как всегда, терпеливо выслушала, и только потом заговорила:

— А знаешь, Адам, я тебя ни в чем не виню. Ты справлялся с проблемой, как мог. Ты ведь не виноват, что отец налажал.

— Я виноват в том, как повел себя с ней. Рита, она всегда была в моей жизни, но я буквально вытолкал ее оттуда своим эгоистичным поведением. Я бы даже сказал эгоцентричным. Я настолько сосредоточился на себе и своих переживаниях, что ни разу не подумал о том, как ей может быть больно от моих поступков.

— Зачем ты приехал ко мне, Адам?

Я не знал, что ей ответить, потому что понятия не имел, что делаю со своей бывшей девушкой на скамейке в центре города. Наверное, мне нужен был кто-то, с кем я мог поговорить, не таясь. Кто знал о моих чувствах и той боли, что я пережил после ухода отца.

— Не знаю, — честно признался я. — Наверное, хотел извиниться.

И тут до меня дошло. Я действительно хотел извиниться. Рита всегда была терпеливой и понимающей девушкой, а я временами вел себя с ней, как последний подонок. Но она терпела грубость, несдержанность, раздражение и жесткость, которые я так щедро раздавал под конец наших отношений. Мне нужно было ее прощение, чтобы очистить свою совесть, и я мог двигаться дальше с чистым сердцем.

— За что? — спросила Рита, глядя на меня.

— Я не всегда был идеальным парнем.

— Никто из нас не идеален, Адам, и ты не можешь таким быть.

— Ты не должна меня сейчас выгораживать, — с ухмылкой заметил я. — Я был тем, кто обижал тебя.

— Когда любишь, многое готов стерпеть.

Мои брови сами собой приподнялись. Мы никогда не говорили о чувствах, зато часто и много предавались страсти.

— Ты любишь меня? — сдавленным шепотом спросил я.

— Любила, да. Что ты так на меня смотришь? Почему ты думаешь, что недостоин любви, Адам?

— Но я вел себя, как последняя сволочь. — У меня все еще не укладывалось в голове то, что Рита любила меня такого: сломленного, морально побитого, эгоцентричного мудака, который не видел дальше своего гнева.

— Ты вел себя так, как провоцировали обстоятельства. Но теперь с тобой практически все хорошо, и ты снова тот Адам, в которого я влюбилась.

— Ты сказала в прошедшем времени…

— Да. — Рита помолчала, глядя на городскую ратушу, а потом снова посмотрела на меня. — Я встретила кое-кого.

— О, — все, что я мог сказать на это. Мы переписывались несколько месяцев, но она ни разу об этом не упомянула.

— Его зовут Томас. У нас… не совсем все просто, но, надеюсь, скоро все наладится.

— А что усложняет вам отношения?

— Ты серьезно хочешь знать? — с лукавой улыбкой спросила Рита.

— Да, если спросил, то хочу.

— Ну, кроме того, что он старше меня на четырнадцать лет, он еще и мой преподаватель.

Я поперхнулся кофе, а Рита рассмеялась.

— Так и знала, что ты так отреагируешь.

— Преподаватель? — уточнил я, прокашлявшись.

— Да. Адам, да не смотри на меня так. Я тут с ужасом думаю о том, как расскажу обо всем родителям.

— У вас настолько все серьезно, что ты собираешься рассказать о нем маме и отчиму?

— Да. Ради меня Томас переходит со следующего семестра в другой университет.

— Ого. Быстро вы. Всего какая-то пара месяцев, а у тебя уже все так…

— Я беременна, Адам.

— Твою мать… — прохрипел я.

Рита не выглядела раскаявшейся, но и слишком счастливой тоже. Она была как будто погружена в свои мысли, и постоянно теребила шнурок на куртке. Я накрыл ее руку своей.

— Прости за такую реакцию. Но я правда не ожидал.

— Никто не ожидал. Даже мы с Томасом. И мы… Ну, всегда предохраняемся, но это как-то случилось.

— А какой срок, Рита?

Внезапно мой голос стал приглушенным и я боялся, что она скажет что-нибудь наподобие «Четыре месяца, и отец ты». Тогда это разрушило бы все. Само собой, я бы не бросил ее и женился, потому что дети — это ответственность. Но мне сразу вспомнились слова отца о том, как они с мамой поженились, и во рту появилась горечь, а сердце перестало биться в ожидании ответа.

— Восемь недель. — Я шумно выдохнул, и Рита рассмеялась. — Не волнуйся ты так, дурачок. Если бы ты был отцом, я бы сообщила тебе раньше. Это Томас. И мы хотим этого ребенка. Хотим семью и все, что этому сопутствует. Но для начала нужно рассказать это родителям и решить, как быть с учебой.

— Не вздумай бросать университет.

— С ума сошел? Я и так намучилась, пока ждала ответ оттуда, примут ли меня. Теперь я точно не сдамся на половине пути. Просто… — Она пожала плечами. — Надо придумать, где будет ребенок, пока я буду на занятиях.