Больше, чем я мог мечтать

Алексей закрыл глаза. С улицы доносились голоса жителей, торопившихся домой с Завода. С ними еще вчера и он точно также возвращался домой. Спешил скорее, чтобы вечером встретиться с ней. Это было вчера, а сегодня уже нет. Ему теперь казалось, что вчера было так давно и было не с ним. И вся жизнь вообще была не его, а кого-то другого человека. А его жизнь началась сегодня с ледяной кружки черного чая, кем-то оставленной на балконе той комнаты, где он сейчас находился. Он смотрел на вещи, окружавшие его и не узнавал их, не помнил, как прикасался к ним и что с ними делал. И что это за бумаги в разноцветных рамочках весят на стенах? Чьи они и что значат? Он оказался в комнате совершенно незнакомого ему человека. Оказался вдруг. Его никто не ждал и не готовился к его приходу – разбирайся сам, где ты и почему ты здесь. Он встал с кровати и подошел к окну. Не хватало воздуха, и он открыл окно, чтобы впустить больше воздуха в эту комнату. Воздух оказался холодным. Алексей поежился и втянул плечи. Нет, мерзнуть ему не хотелось, и он захлопнул окно. Отвратительный холодный чай осел где-то внутри осадком.

Если бы в комнате вдруг оказался врач, он несомненно бы с абсолютной точностью установил, что у Алексея – расстройство, вызванное большим потрясением. Он вовсе не безумен и не сошел с ума. Все, что он сейчас чувствует и как себя осознает – все это объяснимо любовной драмой, случившейся в его жизни. В городе давно не было врачей – людей, только роботы – врачи. Поначалу Алексей думал вызвать такого врача – уж сильно не понятны были ему его новые ощущения. Но потом передумал: от одной только мысли о том, что нужно будет рассказывать другому существу о своих переживаниях, вызывала у него ужас. Нет, он не за что не будет этого делать. К тому же вызов стоит денег, а его бюджет уже давно рассчитан до конца месяца и свободных денег нет. «Терпение – медицина бедных», вспомнил он где-то давно от кого-то услышанные слова.

Сегодня, когда он был на Заводе, АННА прислала ему видео, на котором были Женя и Саша на мосту на Большой реке. Любому было бы достаточно увиденного, чтобы взбеситься и побежать туда, где были они. И устроить полный разбор полетов, как говорила в детстве его мама. Любому, но не ему. Еще в школе на уроках истории он видел, как люди несколько десятилетий назад обливались ледяной водой ради спасения других людей. Он никогда не мог представить, какого это – быть облитым ледяной водой. А сейчас, когда увидел это видео вдруг почувствовал это. Удивительно, подумал он. Я должен рассердиться, но нет. Вместо этого он отпросился с работы пораньше и пошел домой, все время наблюдая за собой и своими ощущениями. Птицы то взлетали с деревьев, то с шумом садились, неуклюже пригибая ветки под своим весом, тучи то комкались вместе, то, разгоняемые ветром, уносились в разные стороны, все было в движении. Он тоже зашагал быстрее как будто в ритм птицам и ветру.

– Похоже, будет дождь, – услышал он слова прохожего.

– Возможно, – зачем-то согласился он. И снова удивился себе – раньше он никогда так просто не говорил с незнакомцами. И вообще обходил стороной тех, кто говорил «сам с собой». А теперь похоже и я стал таким же чудаковатым. На остановке сидел парень с гитарой и играл какую-то мелодию. Кажется, что-то знакомое, подумал он. Эта мелодия была с ним до самого дома.

Придя домой, он вначале решил, что порвет все ее фотографии, потом выбросит подарки от нее. Комната еще дышала, когда он вошел, и он не решился потревожить свои воспоминания и стереть истории прошлого. Пусть они останутся, решил он. Нет никакой спешки уничтожать что-то сейчас. Тут взгляд его упал на гитару, стоявшую в углу уже очень давно без дела. Ему все было некогда на ней играть, а ведь в детстве у него неплохо получалось. Потом он почему-то оставил свои занятия, решил заняться вещами более практичными и нужными на Заводе. Очень радовался своей самостоятельной жизни и ответственности, работе на Заводе и дружбе с Женей, которая делала его таким взрослым. А был ли он по настоящему взрослым? Стало темнеть. Луна появилась на небе и застенчиво заглянула к нему в комнату сквозь занавеску, изредка волнуемую все тем же ветром, который так уверенно гнал тучи днем.

Раздался звонок в домофон. Это могла быть только она. Никто другой к нему не приходил никогда. Что он ей скажет? Его охватило снова ощущение ледяной воды, опрокинутой на него. Он преодолел себя и нажал на кнопку, не поднимая трубку. Будь что будет, решил он. Остался ждать у двери. В дверь постучали. Каждую минуту перед нами появляются непредвиденные возможности. Открыть дверь или нет? Он открыл. Женя стояла на пороге, серьезнее, чем обычно. На какое-то мгновенье он позабыл, что произошло сегодня и ощутил сильное желание обнять ее. Но это чувство также быстро прошло, как и появилось.

– Ты не отвечал на телефон. Мы сегодня собирались встретиться, -сказала она, улыбаясь.

– Проходи, – ответил он.