Больше, чем игра (СИ)

Остальные тоже заметили несколько странное поведение ведущего актера, но тактично помалкивали. Не нужно быть гением, чтобы понять всю неловкость и напряженность в отношениях, что возникли между коллегами. Если бы Эклз смог на секунду абстрагироваться от собственных переживаний и взглянуть на ситуацию со стороны, он бы заметил, что Миша тоже не горит желанием с ним общаться. Редкие взгляды, которые бросал Коллинз вслед своему другу, были наполнены тоской и сожалением.

И вот теперь – ночная вечеринка. Несколько часов они будут заперты в одной комнате. Конечно, там будет еще две сотни человек, так что легко можно будет затеряться. Но перспектива того, что все же придется столкнуться и перекинуться парой слов с Мишей, пугала Дженсена. Потому что та чертова сцена, тот опыт, что они получили, снимая ее… Это нельзя так просто выбросить из головы, забыть, не думать. Может, права была Дэннил, и он – тот еще гомофоб? С чего бы тогда ему так переживать из-за какого-то жалкого поцелуя на камеру? Жалкого… Вопреки отрицанию, в глубине души Эклз помнил, что это был не просто поцелуй. Это была настоящая страсть, реальное возбуждение. Он помнил момент, когда это стало для него чем-то большим, чем просто игра. Он помнил, как болезненно напрягся его член в ответ на еле слышный стон Миши. Камеры этого не засняли, и никто, кроме Дженсена, не слышал тот тихий, зовущий стон, от которого дрожь сбежала вниз по позвоночнику. Его губы до сих пор помнили манящее тепло и упругость языка Коллинза, который сперва так неуверенно, а потом все смелее и яростней штурмовал его рот. Он помнил дыхание, легкий запах арбузной жвачки и, конечно же, привкус виски. Помнил, как соскользнул губами вниз…

Дженсен открыл кран с холодной водой. Набрал немного в ладонь и плеснул в лицо. Поднял глаза к зеркалу.

- Возьми себя в руки, - приказал он своему отражению, - Завтра ты уже улетишь домой, и все это останется в прошлом. Протяни последние несколько часов.

Он еще с минуту смотрел на себя в зеркале, прислушиваясь к шипящей воде. Потом завернул кран и вышел из ванной. У дверей номера стояли его чемоданы. Он не собирался распаковываться, чтобы завтра с утра уже съехать с номера. С номера, где всего через тонкую стенку находился Коллинз. Дженсен обошел вещи, щелкнул выключателем и вышел из номера.

- Дженс, тоже опаздываешь? – окликнули его в коридоре.

У Эклза душа ушла в пятки. Он обернулся. Но это был всего лишь Джаред, который запирал свой номер в нескольких метрах от него.

- Галстук не мог подобрать, - отозвался Эклз, выдав первое пришедшее на ум объяснение.

- Просто ты тоже не горишь желанием общаться с журналистами, - подмигнул ему Падалеки, - Признайся, ты, как и я, надеешься, что когда мы спустимся вниз, этих дотошных обезьян уже выставят из отеля?

- Сингер нам головы поотрывает за такие разговорчики, - ответил Эклз, - Общение с прессой – часть нашей работы.

- Но всегда можно придумать, как избежать этой части, - Джаред улыбнулся, - Пошли?

Они вместе спустились на первый этаж, где уже вовсю кипела жизнь. Падалеки тут же был перехвачен каким-то журналистом. Эклз усмехнулся и поспешно растворился в толпе, пока к нему тоже не прицепились с интервью. Лавируя в толпе, он искал глазами того, кого ему предстояло избегать весь вечер. В итоге, он чуть не налетел на Коллинза, невольно засмотревшись на слишком уж откровенное вечернее платье Фелиции.

Миша разговаривал с «Наоми». Аманда показывала ему на телефоне недавние фото своих детей. Это было ее любимым занятием – все время, когда на нее не были направленны включенные камеры, она рассказывала о своих малышах. Попасться ей было так же страшно, как и журналистам. Вот и Коллинз был сейчас заарканен Амандой и приговорен к долгому выслушиванию рассказов о любимых чадах. Стоило признать, Миша справлялся со своей задачей неплохо, выказывая искренний интерес. Замерев всего в паре шагов от них, Дженсен буквально «залип» в Мишу. На нем была голубая рубашка, верхние пуговицы который были расстегнуты, так что под ней виднелась очередная яркая футболка с дурацким рисунком. На шее веревкой болтался синий галстук «Каса» - наверняка, прихоть какого-нибудь журналиста. Миша широко улыбался Аманде, от чего вокруг глаз мужчины собирались веселые лучики-морщинки. За эти несколько дней он немного оброс, от чего стал походить на «Каса-из-Чистилища». Что-то теплое разливалось в груди Дженсена, когда он слышал этот мягкий низкий смех. Он не слышал голос друга уже три дня, и внезапно понял, что соскучился.

Очевидно, почувствовав его взгляд, Миша повернул голову в его сторону. Но еще до того, как их глаза встретились, Дженсен резко развернулся и направился прочь. Он буквально ощущал затылком напряженный взгляд Коллинза и больше всего на свете боялся и ждал, что тот его окликнет. Но этого не произошло.

А дальше было общение с журналистами, обсуждение с коллегами планов на каникулы, беседа с Сингером на счет грядущего сезона.

- Знаешь, в первой части сезона Кастиэля вообще не будет, - доверительно сообщил ему Роберт.