Больше, чем одиночество

Ладно, довольно поэзии пополам с философией, приправленной дерьмом, именуемым «нестандартным мышлением». Это варево еще никого не насыщало, а в больших количествах от него может просто стошнить. Я накидываю куртку и снова выхожу на балкон, прикидывая, куда лучше отправиться… и тут звонит телефон. Я жду – может, проклятое коммуникативное устройство заглохнет само собой? Однако не тут-то было. Замолкнув, наверное, после двадцатой трели, аппарат начинает трезвонить снова. Я в последний раз вдыхаю запах начавшейся зимы, возвращаюсь в комнату и снимаю трубку.

– Привет. Это я!

– И тебе привет, ма.

– У тебя есть фото влюбленной парочки? В следующий номер мы ставим неплохой рассказ…

Все рассказы, канающие под реальные лав-стори, которые печатает это литературно-порнографическое издание, – сплошная лажа и дешевый ширпотреб из разряда «все по три гривны». Самое смешное, что эти слюнявые, мелодраматические и вышибающие у домохозяек слезу побасенки выдает на-гора циничный гогочущий дядька лет пятидесяти, пьющий все, что горит, и трахающий все, что шевелится. В редакции, состоящей почти сплошь из дам бальзаковского возраста, его обожают – он не пропускает ни одной юбки, и даже престарелая, давно вышедшая на пенсию корректорша была, по слухам, облагодетельствована им прямо на рабочем столе. В отличие от меня, этот половой гигант предпочитает заводить реальные, а не виртуальные отношения – хотя иногда это бывает чревато служебными междоусобицами. Однако и здесь его выручают буйная, густо замешанная на сексе фантазия и необоримое обаяние.

– …так что?

Оказывается, пока я рассеянно слушал, маман закончила пересказывать мне очередной литературный шедевр их штатного ловеласа и требует, чтобы я подобрал к нему фото из имеющихся в наличии.

– Я думаю, найду… – неопределенно обещаю я.

– Скинь мне на почту все, что есть, я посмотрю, и побыстрее! Завтра начинают верстать номер.

Я включаю комп, но, прежде чем открыть папку с прозаическим названием «любовь-морковь» и выудить из нее то, что заинтересует домохозяек, заглядываю в инет. Там висит куча новых сообщений – и я быстро проглядываю их, одно за другим. Честно говоря, я не люблю женщин, откровенно предлагающих себя, но иногда пользуюсь этим, когда длительное воздержание дает о себе знать. Однако сейчас я игнорирую откровенные призывы скучающих дамочек… вот эта, пожалуй, мне нравится – отмечаю я мимоходом. Однако если она и говорит так же, как пишет, то лучше бы ей вообще не открывать рта. Я ненавижу малограмотных, которые пишут «ищо» и «остарожно»…

«…а ищо я хочу остарожно погладить тебя…»

Во время спермотоксикоза, как характеризует это состояние редакционный Казанова, меня можно гладить даже неосторожно, однако после секса я все-таки предпочитаю общаться, а не молча курить в постели. Поэтому я не дочитываю этот порноопус до конца – и открываю переписку с той, которая меня так интриговала. Но… наш диалог сначала превратился в монолог – с моей стороны, – а затем иссяк сам собой, хотя, видит бог, я ничем ее не обидел… И сегодня ее нет в Сети, и новых сообщений от нее тоже нет. Ну что ж… по всей видимости, она не сидит в выходной у экрана. Может быть, отправилась на прогулку любоваться первым снегом. В Японии, где я недавно побывал по делам фирмы, любуются и снегом, и цветущей вишней, и вообще всем, на чем только может отдыхать глаз. Я привез оттуда кучу фоток: наверное, вдохновение давалось в придачу к новой камере, и даже то, что я наскоро выхватывал объективом, вышло потрясающе. Когда-нибудь я покажу ей МОЮ Японию…

Мне вдруг остро, просто невыносимо хочется снова поговорить с той, что пропала из Сети и из моей дырявой, дилетантски расставленной ловушки тоже. Наверное, поэтому я игнорирую поиск очередной сладко-влюбленной парочки, а добавляю еще строчку в нашу полумертвую переписку и бросаю в пространство вежливо-радостный пробный шар:

«привет. это я)»

Линия 1

– Слушай, а он ниче себе… симпатичный.

Почему-то мне неприятен Танькин повышенный интерес к Никите, но я не хочу ее обидеть, поэтому не захлопываю ноут перед ее любопытным носом, а просто встаю, картинно потягиваюсь и облокачиваюсь о стол так, что загораживаю своим тощим антифейсом весь экран.

– Если честно – не знаю, – небрежно бросаю я. – В натуре не видела.

– А что так? – удивляется Танюха. – Колхозник? Почетный коневод? Или какая другая не нашего поля ягодица?

Обычно, если кто-то цепляет ее саму, она действует быстро, не стесняясь форсировать события. Моя подружка утверждает, что если сидеть на жопе, то булка сама в сумку не упадет. Разумеется, она права… но мы с ней такие разные!

– Есть хочется, – констатирует она, заглядывая в наш крохотный холодильник. Интересно, что она надеется найти? Пельмени мы с ней схарчили еще вчера, и, кроме картошки, там ничего нет.

– Эта сессия меня, блин, ваще подкосила финансово! – жалуется Танька.