Больше, чем портрет (ЛП)

Он подошел ближе и опустился рядом с ней, устроившись на краю причала. Она по-прежнему не спускала с него глаз, а он по-прежнему смотрел вдаль, не глядя в ее сторону. Он боялся, что если даст сам себе слабину и хоть на мгновение задержит на ней взгляд, то появится риск, что он заключит ее в объятия и никогда не отпустит. Периферийным зрением он уловил момент, когда она наконец отвернулась от него и уставилась на горизонт. Он нервно откашлялся.

— Мне не следовало сбегать. Я не хотел оставлять тебя здесь одну надолго. Мне просто нужно было проветрить голову.

Гермиона ничего не ответила, и Северус неловко поерзал на месте.

— Я рад, что ты не пострадала, — тихо продолжил он.

Она поднялась, но он так и не осмелился посмотреть на нее.

— Нет, лев не причинил мне никакого вреда, — проговорила она с упреком в голосе.

Она развернулась и пошла прочь, а Северус сидел на причале и слушал ее тяжелые удаляющиеся шаги. Все его внутренности словно скрутились в тугой узел. Обернувшись, он увидел, что она остановилась на другом конце причала, скрестив руки на груди, и смотрит куда-то вдаль. Ее спина была неестественно прямой, а вокруг витала аура гнева.

Могу ли я винить ее в этом?

Наконец он поднялся и направился к ней. По мере того, как расстояние между ними становилось все меньше, гулкий стук его собственных шагов все сильнее отдавался в ушах. Поравнявшись с ней, он положил ладони ей на плечи.

— Гермиона…

Она обернулась, гневно сверкая глазами. Ее лицо исказила гримаса обиды.

— Я же не хотела, чтобы этот лев погнался за нами! Я вообще понятия не имела, что он был там до тех пор, пока он не выскочил на меня из-за куста.

— Но я ведь предупреждал, что эта картина опасна, — раздраженно ответил Северус, вкладывая в свои интонации все свое негодование по поводу того, что она проигнорировала его предостережение.

Выражение ее лица немного смягчилось.

— Ты оказался прав. — Плечи ее поникли. — Я сожалею, что не послушала тебя.

Она отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом, и в эту минуту казалась такой уязвимой, что он развернул ее и, заключив в кольцо своих рук, прижал к себе, несмотря на то, что разум предостерегающе кричал ему, чтобы он забыл об этом инциденте и оставил ее в покое.

— Я не должен был срываться на тебя, — прошептал он.

— Ты напугал меня, Северус. Ты был в такой ярости, кажется, до этого я никогда не видела тебя в большем бешенстве.

— Не говори глупостей. Разумеется, ты видела меня в гневе и раньше, — пробормотал он, не выпуская ее из своих объятий.

Она подняла голову и внимательно посмотрела в его лицо.

— Нет, не так. В твоих глазах было что-то такое. Я даже не могу описать это.

И прежде чем он успел остановиться, слова сами собой сорвались с его губ.

Как у нее получилось вывести его на чистую воду всего парой слов?

— Я никогда не чувствовал этого раньше. Я думал, что ты погибнешь. Ты ведь не портрет, и я даже боюсь представить, что это может означать для тебя. Одна мысль о том, что я мог тебя потерять — невыносима.

Осознав смысл сказанных ранее слов, он на мгновение замер, а потом резко отпрянул от Гермионы и, развернувшись, пошел вдоль пирса. Некоторое время спустя Гермиона пустилась вслед за ним.

— Северус, — позвала она.

Он не повернул головы, боясь встречаться с ней взглядом. Боялся, глядя на нее, понять, насколько сильно он потерял себя, и отныне все его чувства были для нее раскрытой книгой. Много лет он умело скрывал все свои самые сокровенные тайны от двух своих хозяев — сильнейших магов, а эта хрупкая женщина всего одной фразой побудила его рассказать то, что он намеревался не раскрывать и под страхом смерти.

Почувствовав, что она взяла его за руку, он все-таки повернул голову в ее сторону, по-прежнему не глядя в глаза, а отводя взгляд в сторону.

— Я не хотела тебя пугать. Мне очень жаль, что я не подумала об этом с твоей позиции. Это естественно, что ты испугался.

Он коротко кивнул, не ответив.

— В последнее время ты тоже стал мне дорог, — тихо продолжила она.

Наконец он осмелился на нее посмотреть, и это стало его погибелью. Ее лицо светилось таким теплом, что у него на миг перехватило дыхание.

— Это невозможно, — пробормотал он.

Ее губы тронула мимолетная робкая улыбка.

— И тем не менее, это именно то, что я чувствую. Нет смысла и дальше отрицать.

— Но мы не можем… — Северус попытался воззвать к голосу разума, но Гермиона покачала головой.

— Я знаю, это кажется невозможным. Я понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Я… привязалась к тебе, и это нечто большее, чем дружеская симпатия.

— Гермиона, я ведь всего лишь множество мазков кисти художника.

Она скривила губы в ухмылке.

— Кажется, я неоднократно говорила тебе об этом. Это совершенно не имеет значения. Мазки или нет, но у тебя есть душа, Северус Снейп.

Он не сводил с нее ошеломленного взгляда. Никогда даже в самых смелых своих мечтах он не думал, что может заслужить расположение такой ведьмы, как она. Тем временем, взгляд Гермионы стал решительным, и она продолжила:

— Мне все равно, Северус, нарисован ты или нет.

Он нахмурился и ответил: