Больше, чем портрет (ЛП)

Гермиона кивнула, и Франко, отпустив ее руку, развернулся и двинулся по коридору в сторону выхода. Махнув ей напоследок рукой, он скрылся за ближайшим поворотом. Гермиона тем временем встала на нижнюю ступеньку лестницы, которая тут же пришла в движение, поднимая ее в кабинет. Весь путь до кабинета для Гермионы прошел как в тумане, настолько сильно она была взволнована.

Войдя в кабинет, она тут же окинула взглядом стену позади своего кресла. Он был там. Стоило ей лишь мельком взглянуть на портрет, как у нее перехватило дыхание. Это был он, вплоть до горбинки на переносице и прядей черных волос, скрывающих лицо. Франко действительно был мастером своего дела, так точно ему удалось запечатлеть Северуса Снейпа. Даже хмурый взгляд был подобран идеально.

— И чего вы уставились? — раздраженно прошипел Северус.

— С возвращением, профессор, — с благоговением пролепетала Гермиона.

Северус лишь фыркнул.

— С чего вдруг такие почести, Грейнджер? Разве вы не отплясывали на моей могиле вместе с остальными после войны?

Удивленная и возмущенная его словами, Гермиона ошеломленно уставилась на него, приоткрыв рот.

— Конечно, нет! — выпалила она, придя в себя. — Я одна из тех, кто оплакивал вас на похоронах. И до сих пор в каждый ваш день рождения я возлагаю цветы на вашу могилу!

На бледном лице Снейпа отразилось такое изумление, что сомнений не было — эти слова повергли его в шок. Но тут же он вновь нахмурился.

— Может быть, и так. Но, несмотря на это, я не настроен с вами любезничать, — огрызнулся он.

Гермиона поразилась тем, насколько реальным был человек, изображенный на портрете. Если бы она не знала, что он — всего лишь портрет, то могла бы поклясться, что Северус Снейп собственной персоной материализовался перед ней, все такой же ворчливый и язвительный, как раньше. Мысль об этом заставила ее улыбнуться.

— Я сказал что-то смешное? — требовательно спросил Северус, смерив ее высокомерным взглядом.

— Простите, я смеюсь не над вами. Просто мистер ДиГрегорио проделал потрясающую работу, и если бы я не знала наверняка, то подумала, что вы еще живы.

Северус на это невесело усмехнулся и проговорил:

— Жаль вас разочаровывать, но, насколько я понял, я мертв уже на протяжении двадцати лет.

Улыбка Гермионы медленно померкла.

— Да, верно, — тихо произнесла она.

— Мисс Грейнджер…

— Теперь я являюсь директрисой школы, так же, как и вы. Поэтому прошу вас, обращайтесь ко мне как к профессору или называйте по имени.

— Вы действительно думаете, что я буду использовать ваше труднопроизносимое имя всякий раз, когда мне нужно будет обратиться к вам?

— И это мне говорит человек с подобным прозвищем?

— Touché, Гермиона.

Брови ее удивленно приподнялись.

— Могу и я называть вас Северус, или вы предпочитаете, чтобы я обращалась к вам «профессор»?

Северус некоторое время смотрел на нее изучающим взглядом, и, казалось, был удивлен тем, что она предоставила ему выбор.

— Сколько тебе лет, Гермиона? Определенно ты больше не маленькая девочка с вечно поднятой рукой, которую я помню.

Щеки Гермионы залились румянцем.

— Мне тридцать восемь.

Он коротко кивнул и продолжил:

— И ты больше не моя ученица, верно? — Она покачала головой. — Тогда можешь звать меня Северус.

Ее лицо тут же озарилось сияющей улыбкой.

— Благодарю. Как я уже сказала ранее… С возвращением, Северус. Мне жаль, что прошло столько времени, прежде чем ты снова здесь. За управлением школой у Минервы совершенно не было времени сделать твой портрет. К тому же она… Э-э-э… Художник, который…

— Не стоит… Гермиона. Не нужно ее оправдывать. Она все еще не простила меня. Я ее понимаю.

Гермиона энергично затрясла головой и упрямо продолжила:

— Нет, дело не в этом.

— Профессор Грейнджер, я не дурак. Если вы уже закончили рассказывать мне о том, как рады меня здесь видеть, то прошу меня извинить, но я должен откланяться. Я и так достаточно просидел в этой тесной раме. Мне необходимо как можно скорее выбраться из этой проклятой тюрьмы.

Гермиона недоуменно уставилась на него.

— Проклятой тюрьмы? — повторила она.

Северус обвел рукой пространство вокруг себя.

— Эта рама и тесное помещение позади меня. — Он указал рукой позади себя на кресло с широкой мягкой спинкой, в котором он еще недавно сидел, облокотившись на стол, и читал одну-единственную изображенную здесь книгу. — Этот идиот, который рисовал портрет, не подумал, что, возможно, мне наскучит сидеть в этом кресле, а слишком маленькое помещение покажется до тошноты душным. Ему не пришло в голову чуть больше разнообразить интерьер комнаты… нет. Только это чертово кресло и книга, которую я прочел уже три раза с тех пор, как попал в этот портрет.

Гермиона не знала, что на это ответить.

— И фон… темно-зеленый. Почему я должен до скончания веков смотреть на темно-зеленый фон?

— Я могу попросить его перекрасить все в красный, — проворчала Гермиона.

Северус оскалился.

— Очень смешно. Держу пари, ты считаешь остроумным просто перекрасить картину. Я ожидал большего от самой умной ведьмы ее возраста.