Больше, чем шанс (СИ)

Утром Северус проснулся на рассвете и долго бродил по дому. Навыки беспалочковой магии потихоньку восстанавливались — он наколдовал полный чайник горячего чая с бергамотом и подогрел странные булочки с сыром, которые Луна пекла в свои редкие визиты домой. Стоя у открытого окна, он всей грудью вдыхал прохладный, свежий по-утреннему воздух. Совсем скоро он получит новую волшебную палочку… кончики пальцев покалывало в предвкушении, хотя он и скучал по своей предыдущей, прошедшей с ним так много. Кто знает, может, новая палочка заставит его посмотреть на жизнь иначе? Он мало спал, но почти не видел кошмаров, кажется, дело было в Лавгудах. Они были странными, но действовали на него на редкость умиротворяюще. Ему не нужно было держать лицо и притворяться, вокруг не было сопливых детей и невыносимого Поттера с друзьями, в чьей поглощающей ненависти он купался каждый день и втайне осознавал, что заслужил это. Хотя именно его отец подтолкнул Северуса к Тёмному Лорду и Пожирателям — интеллигентным, воспитанным и вежливым. Ценившим его усилия и способности, несмотря на происхождение. Ставшим ему в какой-то момент семьей. Убивающим без разбору и с хладнокровной жестокостью. Считающих магглорожденных людьми второго сорта, едва ли не животными. Сделавших его… одним из них. И пусть он мучился, убивая невинных, рвал остатки своей души предательством, рисковал… Он был частью чего-то. Теперь же он… нигде. И ему предстояло найти место, которое он сможет назвать своим. Или позволить своему нелепому существованию оборваться наконец.

Он столько лет жил ради памяти Лили, охраняя… оберегая нелепого и наивного мальчишку, её сына. Хотя в Гарри, в отличие от Джеймса, было немного благородства, недостающего даже его матери. Читая речь мальчишки, произнесенную на траурной церемонии, Северус был поражен тем, как Поттер его превозносил. Герой, победитель, жертва обстоятельств… Он, предавший единственного близкого человека!

Патронус Луны, странноватого вида существо, больше всего смахивающее на зайца, мягко засеребрилось за правым плечом.

— Вы готовы, профессор? Жду вас в «Кабаньей голове». Аберфорт ушел на стадион школы, так что вас никто не увидит. Таверна закрыта для посетителей до конца матча.

Коротко и резко вдохнув, Северус поставил кружку и стиснул внезапно задрожавшие пальцы. Он справится. Никто его не узнает. А Визжащая хижина… что ж. Видал он места и пострашнее, к тому же, её просто немного видно… из окна. Совсем чуть-чуть.

Разозлившись на собственную трусость, Снейп почти бегом бросился в гостиную и схватил горсть летучего пороха.

— Кабанья голова! — рявкнул он и закружился в вихре изумрудного пламени.

========== 4. Ужасные подозрения и непреложный обет ==========

Гермиона не любила квиддич. От слова совсем. Свежи были воспоминания, как Гарри неоднократно падал с метлы, плюс Виктор много ей рассказывал о буднях профессионального игрока. Ну и конечно, она помнила, как феерично подожгла мантию профессора Снейпа и едва не попалась. Она втайне гордилась, что он её не заметил… сначала. Пока не узнала, что он был занят контрзаклятием, спасая Гарри, и тогда девочка едва не сгорела со стыда, поняв, как сглупила. Снейп, конечно, тоже был хорош — так филигранно играть невыносимого мерзавца, ненавидящего всех вокруг, что никто и не подумал о нём… не попытался понять или хотя бы приблизиться. Только Дамблдор знал истинное лицо своего шпиона, но вряд ли думал о чём-то, кроме великой победы над тем-кого-нельзя-называть. Гермиона до сих пор помнила исказившееся в омуте памяти лицо профессора Снейпа и его дрожащий голос: «А моя душа? Моя?», когда старик велел убить его. Те мгновения, когда привычная маска спала, девушка увидела совсем ещё молодого, страдающего и потерянного мужчину, в бездонных очах которого стыла боль, которая ей и не снилась. Тогда не снилась. После Гермиона, как и все остальные, теряя близких и знакомых, убивая врагов, рискуя своей жизнью, немного приблизилась к состоянию Снейпа в ту роковую для всех ночь. Она не льстила себе решив, что понимает — конечно нет. Она не понимала. Те, кого она любила, никогда не оставляли её от одного брошенного в пылу ссоры неосторожного слова. Сердце девушки сжималось, когда она видела тоскующего совсем ещё юного Северуса, тайком смотревшего на Лили Эванс. Никому бы она не пожелала такого! Мать Гарри казалась ей чёрствой пустышкой, так легко бросившей нуждающегося в ней парня. Лишь столкнувшись с ревностью Рона, она догадалась, что двигало Лили: она выбрала будущего мужа, а тот презирал Снейпа всю свою жизнь. Но кто бы объяснил это тринадцатилетнему влюбленному по уши мальчишке, к которому никто никогда не был добр?