Больше, чем шанс (СИ)

Снейп понимал, что кривит душой. Девушка не поменяла своего отношения, когда они встретились. Она вела себя так, словно он не третировал её и её друзей все эти годы, не унижал и не насмехался. Не портил жизнь, назначая отработки, не игнорировал ум и наблюдательность и отлично сваренные зелья. Не покрывал поля небанальных эссе едкими и обидными комментариями. Так странно было понимать, что он кому-то небезразличен хотя бы как человек. То, что Драко и Нарцисса с Люциусом считают его членом семьи, он знал давно, но это не меняло того факта, что именно Малфой привёл его в Визжащую хижину к Лорду, а Нарцисса упросила спасти душу сына ценой души самого Снейпа. Да, Дамблдор был не единственным, кого он убил, но старик-манипулятор был тем, чья смерть от его руки будет мучить профессора до конца дней.

— И всё же… — Миссис Малфой легко улыбнулась. — Ей не всё равно.

Фыркнув, Снейп протянул ей руку:

— Домой?

В доме в Паучьем тупике с появлением Малфоев всё изменилось. Нарцисса виртуозно владела всевозможными бытовыми, расширяющими и ремонтирующими заклинаниями, так что теперь всё блестело новизной. Кроме того, она превратила две крохотных спальни в три нормального размера и привела двух домовых эльфов — только они отказались покидать семью, все остальные давно были отпущены на волю и прибились к Хогвартсу. Еда была отменной, компания не слишком навязчивой и мерзкой — Цисси предпочитала сидеть одна в гостиной с книгой, вышивкой или ещё чем-то, Драко же с головой ушёл в подготовку к ЖАБА и высовывал нос только, чтобы посоветоваться с Северусом по поводу зелий и ЗОТИ. Стараниями Поттера и всё той же Грейнджер бывший юный Пожиратель был допущен к сдаче, мог иногда брать книги из библиотеки и посещал пару занятий в неделю. Индивидуально, разумеется — сама Макгонагалл разрешила Флитвику и Вектор давать ему уроки. Снейп же варил привычные для больничного крыла зелья, сам не зная, зачем, и складывал их в шкафы, бродил по Коукворту и… не понимал, куда ещё себя девать. До появления крестника он всерьез планировал уехать подальше, но теперь решил дождаться результатов его экзаменов. А после…

Дальше загадывать не хотелось.

Однажды, спустя три месяца после выписки и встречи с Лавгудами и Грейнджер, он внезапно вспомнил, что обещал МакКинли как-нибудь его навестить. Абердин внезапно показался глотком свежего воздуха. Снейп трансгрессировал в пустынный парк в паре миль от госпиталя и с удовольствием прошелся пешком. Когда он напялил джинсы и маггловскую куртку, на лице Нарциссы отразился такой ужас, что он вместо сапог из чистого упрямства натянул стоптанные кроссовки. Волосы отросли до привычной длины, и он завязал их в хвостик, памятуя, как Дженни ворчала, что его патлами только пол подметать. Войдя в знакомые двери и вдохнув запах дезинфицирующих средств, он вспомнил почему-то Поппи Помфри и её мягкие руки, втирающие мазь в шрамы, оставшиеся от когтей Люпина.

— Ты смотри-ка, Тобби нарисовался! Раз стоишь на ногах и не капаешь кровью, значит, просто на огонек забежал? — грубоватый голос Дженни заставил его слегка улыбнуться.

— Я тут проездом, вот, решил узнать, как вы тут. Скучала по мне? — протянул Северус.

— Ни грамма, милый. У меня новая любовь, — медсестра звонко хихикнула, — точнее, даже двое. Такие голубки, жаль, что спят.

— Снова коматозники? — удивился Снейп.

— Ага. И опять откуда-то издалека. Говорят, туристы. МакКинли обалдеет от радости, когда тебя увидит! Он как раз недавно обходил «спящих красавиц». Дуй к нему, только руки помой.

— Джен…

— Без возражений! — скомандовала она и поманила его за собой.

МакКинли обнаружился в комнате отдыха для персонала, с преувеличенным вниманием он поливал чахлый фикус на окне из щербатой кружки с надписью «I like tea» и при виде Снейпа крякнул и тут же протянул ему сухую мозолистую ладонь. В его мясистых пальцах даже запястье Северуса выглядело болезненно хрупким, а уж про остальное и говорить не пришлось.

— Я надеюсь, что там вода, — угрожающе произнесла Джен, подбоченившись.

— А? — доктор отпустил ладонь Снейпа и поиграл бровями. — За кого ты меня принимаешь?

Дженни фыркнула и ушла, бормоча себе под нос что-то про седых и невыносимых мерзавцев.

МакКинли уселся в шаткое кресло в самом углу и с наслаждением вытянул длинные ноги в белых кроссовках с ярко-малиновыми шнурками.

— Чем обязан, Тобиас? В прошлый раз ты так хотел исчезнуть отсюда, что чуть ли не скулил. Соскучился? Или что болит? — доктор сдвинул брови. — Только не говори, что шрамы воспалились! Я их шил почти пять часов!

Северус покачал головой.

— Чёрт, всё зажило, как на собаке. Вы, док, настоящий волшебник! — отогнув ворот рубашки, он продемонстрировал широкие, но уже совсем бледные рубцы. — Я тут проездом… вспомнил вас, решил навестить. Узнать, как дела…