— На сад, действительно, не похоже, — согласился Каэль.
— Просто вам не хватает воображения, — парировал Иллидан. — раньше тут было красиво, чем-то напоминало Ашенваль. Вот у этих деревьев были фиолетовые листья.
— Но сейчас единственное, что тут имеет хоть какие-то листья — это кошмарник, — указала на невзрачный кустик нагайна.
Иллидан демонстративным жестом размял пальцы, оглядел обоих зрителей и объявил:
— Смотрите и учитесь!
Он положил ладони на сухую черную ветку, сосредоточился и ощутил силу этой земли, ушедшую всего на пару локтей вглубь от оскверненной поверхности. Отлично, не так далеко. После того как магия откликнулась, Иллидан понял, что это именно ее светло-коричневые отблески он всегда видел ниже уровня земли. Сначала бывший нерадивый ученик Кенария вытянул окружающую дерево Скверну. Потом надо придать силе земли направление. Природная магия сопротивлялась, не желая возвращаться в негостеприимное место, но Иллидан не собирался сдаваться. Нужно не действовать насильно, а направлять собственную магию тонким потоком, замыкая ее в круг с вытягиваемым потоком природных сил, как требовал Кенарий. Эта часть друидического учения, требующая терпения и сосредоточенности больше, чем знаний и способностей, никогда не давалась Иллидану. Но с одним деревом он справится. Заодно син’дорайского принца впечатлит.
На черном стволе появились тонкие побеги, стали удлиняться, покрылись аметистовыми почками. Вайши восхищенно ахнула. Эльфенок молчал, а Иллидан не мог отвлечься от своего занятия, чтобы посмотреть на его реакцию. Гибкие ветки склонились до земли, и одна за другой раскрылись почки, выпуская сочные фиолетовые листья. Листья пахли теплым ветром и лунным светом. Память Гул’Дана, хотя тот, вроде бы, был родом откуда-то из этих мест, не сохранила ни этот аромат, ни названия таких деревьев. Иллидан впервые ощутил сожаление, что некогда красивый и светлый Карабор был осквернен и превращен в военную крепость, пусть и не им самим.
Иллидан отпустил исцеленное дерево и, победно ухмыляясь, обернулся к союзникам. Полные восхищенные глаза бирюзовые глаза Каэля — это то зрелище, ради которого он потел над корягой. Но, похоже, пока он возился, зрителей у него прибавилось.
— Это было потрясающе, Владыка Иллидан! Что это за магия? Шаманизм? Исцеление Светом? — забросал его вопросами незнакомый эльф.
Каэль церемонно и многословно представил того по всем правилам талассийского этикета. Собственно, слово «этикет» в Черном Храме ассоциировалось исключительно с син’дорай. Резкие и зачастую нецензурные напутствия орков, невыполнимые для всех имеющих ребра поклоны наг и, представляющие из себя сложную и запутанную систему подчеркивающих иерархию жестов, ритуалы демонов применялись только между представителями одного народа. Для межрасовых контактов Иллидари пользовались упрощенными церемониями высших эльфов, которые в адаптированном для менее цивилизованных народов варианте представляли собой легкий наклон головы и пожелание всем участникам беседы пойти туда, где светло и солнечно.
— Это учение друидов, которое стало довольно распространенным среди кал’дорай за последние тысячелетия, — ответил Иллидан.
Горящие огнем скверны глаза Фрейвина, так звали этого любопытного эльфа, не отрываясь, смотрели на исцеленное дерево.
— Какой интересный вид. В этих краях, говорят, климат был довольно дождливый, и в отсутствие солнечного света листья стали фиолетовыми. А какой интересный рисунок прожилок! И ведь тут еще много таких растений, которые мы не видим из-за Скверны. Владыка Иллидан, умоляю, научите меня этой магии! Мы сможем возродить здесь сады, мы построим оранжерею, мы выведем новые виды. Ускорив рост при помощи магии, можно будет проводить эксперимент всего за несколько дней! Мы скрестим местные растения с азеротскими и получим уникальные, выносливые и… О, это будет прорыв в науке! Лорд Иллидан, возьмите меня в ученики!
— Я собирался набрать учеников, но уж точно не для друидической магии. Не спорю, сады и оранжерея не помешали бы, но кроме как для восстановления растений друидизм мало на что годится. Видите ли, Фрейвин, в природе, по мнению друидов, всегда должен быть баланс. Вы знаете, всякие пищевые цепи, экологические системы… Поэтому друиды, как правило, лежат на пузе, медитируют и ни саргераса не делают, чтобы баланс не нарушить. И как только кто-то собирается сделать хоть что-то полезное, друиды лезут ему под руку с воплями о балансе. Друиды могут превращаться в зверя, но умелый маг в человеческой форме гораздо опаснее медведя или ворона. У них есть неплохие техники, вроде того же оплетания корнями, но все равно простое и мгновенное заклинание ледяной звезды куда эффективнее… Словом, малополезное учение, хорошо только для восстановительных работ, когда враг побежден, источник Скверны устранен… Могу, конечно, вот этому, — Иллидан кивнул на ожившее дерево, — научить. Там много ума не надо, только муторное это дело. Пока весь сад вылечишь — с тоски помрешь.