Больше, чем союзники (СИ)

— Она ничем не рисковала, мой дорогой принц. Элуна не дала бы ей погибнуть. Тиранда просто сделала красивый жест, чтобы потом получить награду за помощ-щ-щь. Когда мои воины нашли отряд ночных эльфов на реке, жрицу защищ-щ-щал кокон из силы богини, опасность угрожала только воительницам. Вот так она всех и обманывает.

Вайши устало вздохнула.

— Ес-с-сли мы не поможем Иллидану окончательно забыть ее, то однажды она снова призовет его на помощь, называя это «шансом реабилитироваться». И он помчится рисковать жизнью ради нее. Она с-с-снова использует его и отошлет подальше или запрет в темницу, чтобы не мешал. Может ещ-щ-ще что-то придумает, в магический сон погрузит. Сколько боли Иллидан еще вытерпит из-за нее?

— Я не могу стереть лорду Иллидану память или вырвать кусок его сердца. Если он все еще любит ее…

— Не ее! — замахала руками нагайна. — А свое ошибочное представление о ней, ее маску! Надо с нее эту маску сорвать.

Принц вздохнул и покачал головой.

— Леди, я не верю, будто вы ни разу не пытались это сделать. Как часто вы произносите подобные речи перед ним? Помогает?

Вайши приблизилась к син’дорею, взяла средними руками его ладонь и, глядя в таласситовые глаза, стала убеждать:

— Наш повелитель любит тебя, Каэль’Тас. Просто будь рядом с ним, и лет через тридцать лорд забудет о ней. Эта холодная с-с-стерва не сравнится с тобой. У тебя с ним общие интересы, общие цели, общее будущее. Ты умеешь любить по-настоящему. Когда ты видишь чей-то талант, ты учишься у него, а не исходишь завистью. У нее нет ш-ш-шансов.

Принц мягко освободил руку из захвата Вайши.

— Я подумаю. Расскажите мне о брате повелителя. Он тоже завидует лорду Иллидану?

— Я мало знала Малфуриона лично, больше по рассказам Иллидана. Они близнецы — это такая же редкость у кал’дорай, как и у вас. Обычно у братьев разница в возрасте большая, а тут родились в один день. Их мать с трудом оправилась после рождения близнецов, и особой любви к ним не питала. Иллидан рассказывал, что редко ее видел. Словом, брат и был с-с-семьей нашего лорда, пока это синяя тварь не нарисовалась. У Малфуриона нет вкуса: назвал моих воинов «отвратительными созданиями». Мирмидоны, конечно, выглядят грубовато…

Под строгим взглядом леди принц Каэль был вынужден заверить ее, что, несмотря на экзотический внешний вид, мирмидоны не лишены своеобразной привлекательности. Вайши удовлетворенно кивнула и задумчиво почесала щеку кончиком хвоста.

— Иллидан описывает близнеца, как эльфа доброго, с-с-серьезного, ответственного и честного. Но у него и Тиранда — нежная магороза, так что за достовернос-с-сть информации не ручаюсь. Малфурион мне кажется недалеким, вспыльчивым подкаблучником и ревнивцем. Он пос-с-стоянно пытается контролировать буйный нрав Иллидана и впадает в ярость от непредсказуемости его поступков. Я писала этому оленю, когда Иллидан предавался тоске пос-с-сле Нордскола. Приглашала приехать, поддержать. Он отказалс-с-ся.

Вайши недовольно поджала губы.

— А еще он природу как-то очень странно любит, и те придурки, которые убивают моих работников на нас-с-сосных станциях — это как раз последователи Малфуриона и его рогатого бога. Я не совсем понимаю, что им нужно, но вроде как осушать болота железными насосами плохо, а высадкой кучи деревьев — хорошо, и этот принцип стоит массовых убийств наг и С-с-сломленных…

Бодрый стук копыт по камню заставил Каэль’Таса вздрогнуть и бросить на Вайши быстрый панический взгляд. Она подмигнула ему. Принц нахмурился, выпрямил спину и изобразил особу королевской крови во время аудиенции с опальным министром. Нагайна закатила рубиновые глаза.

— Привет, Каэль, Вайши. Что это вы пьете с утра пораньше?

— Доброе утро, лорд Иллидан, — сухо произнес Каэль.

Полудемон нахмурился. Заботливый, щедрый и ласковый Иллидан мог впасть в неконтролируемое бешенство, если Каэль или Вайши начинали разговаривать с ним наедине прохладным официальным тоном. Так, как общались с маленьким ночным эльфом вечно занятые делами родители — чиновники средней руки в Сурамаре. Как подчеркнуто-безразлично приветствовала влюбленного в нее до кончиков фиолетовых ушей юношу амбициозная жрица Элуны Голоса-и-Ветер-в-Голове Тиранда, крутившая роман с его братом. Как обговаривал условия его свободы близнец-друид, впервые увидевший Иллидана после многотысячелетней разлуки.

Каэлю надо менять тактику, подумала нагайна, иначе скандал с оглушительным рычанием угроз прямо в лицо, вспышками Скверны и разрушением стен обеспечен. Иллидан не любит откровенничать с подданными или выставлять отношения напоказ, но когда он сердится, количество и состав зрителей его уже не волнуют. Эльфенок не считает себя вправе устраивать сцены старшему любовнику и сюзерену, а ведь к швырянию в свою повелительскую персону обвинений и огненных стрел полудемон отнесся бы с большим терпением и пониманием, чем к надменной отстраненности.

— Как с-с-спалось, мой рогатый лорд?

Полудемон простецким деревенским жестом, от которого его не смогли отучить месяцы дворцовой жизни, почесал затылок.