Больше, чем союзники (СИ)

Селин Огненное Сердце, умелый боевой маг и, вроде как, отличившийся в Нордсколе герой. Сейчас он капитан личной стражи Каэля, и с этой должности его желательно убрать. Ненадежен, может легко попасть под влияние Кил’Джедена. Купить его лояльность высоким статусом члена Совета или просто уничтожить к Саргерасу? Этот слишком много себе позволяющий выскочка Селин однажды увидел юного принца целующимся с Иллиданом. Ну ладно, чуть больше чем просто целующимся. А нечего было следить, куда его высочество без охраны ходит. Язва Вайши окрестила каэлева защитничка Огненным-Шилом-в-Заду. Так вот этот Селин Огненное Шило, все время бывший лишь молчаливой и незаметной тенью принца, осмелился заявиться на аудиенцию к Повелителю Запределья и в дерзких выражениях попросить правителя переключиться на кого-нибудь «своего возраста». От неожиданности Иллидан так растерялся, что не сумел придумать достойного ответа, а только подобрал отвисшую челюсть, зарычал и вышвырнул наглеца вон из зала звуковой и магической волной. Позже, чтобы не беспокоить Каэля, оба сделали вид, что ничего не было, но что-то с Селином надо делать. Для Кил’Джедена не составит труда предположить, что страж принца будет недоволен растлением своего подопечного и пожелает избавиться от виновника.

Иллидан вздохнул. Не очень приятно думать о себе, как о растлителе. Каэлю было уже больше полутора сотен лет, у него высшее магическое образование, ему можно пить вино, заключать помолвку и обходиться без официального опекуна. Да и вообще, Каэль не был домашним мальчиком и поздно взрослеющим маменькиным сынком!.. Но предавать гласности их связь сейчас было бы преждевременно.

Собственно, син’дорай не заподозрили интимную природу отношений между союзниками именно из-за вопиющей молодости Каэля. Никому из них не пришло бы в голову затащить в постель столь юное создание, поэтому никто не предполагает наличие подобных мыслей у десятитысячелетнего Иллидана.

А с Тирандой они были ровесниками, хотя синеволосая красавица всегда казалась Иллидану более зрелой и мудрой, чем он сам. Как он мог не разглядеть, что Тиранда уже давно отдает предпочтение его брату-близнецу? Смеялись ли они вместе над его неведением? Или наоборот, заранее стыдились своего обмана, но боялись его обидеть?

Иллидан тяжело опустил голову на подушку. Эти изматывающие подозрения сводили его с ума в темнице. Он припоминал, что брат не отвечал на чувства жрицы, но маловероятно, чтобы именно это воспоминание было истинным. Разве можно было не потерять голову, глядя на яркую и отважную Тиранду? Конечно, они еще до вторжения демонов были вместе, просто скрывали это от Иллидана. Теперь же ложь Тиранды и Мала казалась… невинной. Разве обязаны они были кричать на весь мир о своих отношениях? Конечно, Иллидану могли бы сказать. Возможно, просто не успели набраться решимости. На свадьбу бы все равно пригласили…

Иллидан тогда боялся, что Малфурион отберет у него подругу детства и возлюбленную, переживал, что Тиранда рассорит его с братом. В итоге наломал дров и потерял обоих. Мог бы дружить, ходить к ним на чай, нянчить племянников, помогать во всех начинаниях. Или лежать в соседней могиле, так как нападение Легиона остановить бы не удалось. И никогда не встретить солнечного эльфенка Каэля. Не получить потрясающую воображение силу. Не стать правителем странной, но интригующей земли.

Историю невозможно переписать (если ты не приятель дракона Времени), но Иллидан больше не сожалел о прошлом. Он обещал, что между ним и братом будет мир до конца вечности, и был намерен сдержать слово. Возможно однажды он снова попытается встретиться с близнецом и своячницей — несмотря на все обиды и непонимания, они оба все еще занимали место в сердце повелителя Запределья. Как помириться с близнецом Иллидан знал: трудно было не заметить, что Малфурион готов все простить растерянному, нуждающемуся в помощи, всеми преданному брату, но в гневе отвергал его, получившего могущество, союзников и власть. Готов ли Иллидан переступить через гордость, амбиции и мечты? Достаточно ли он любит Малфуриона и Тиранду, чтобы отказаться от самого себя?

Иллидан вспоминал, как в безумии провел первые годы своего заключения, потерял счет времени и однажды в момент прояснения разума спросил у тюремщицы, сколько он уже тут. Девяносто шесть лет прошло после раскола Калимдора. Тогда Иллидан вдруг уверился, что брат ему назначил срок в сотню лет, и скоро его заключению конец. Сто лет — это же целая вечность, разве мало ему? Достаточный срок за преступления — недоказанные, неоднозначные. Нет, Иллидан понимал, что небезгрешен. Он мог бы получить официальное разрешение новой власти на воссоздание Источника Вечности — но он не стал ждать, пока народ разберется, кто же будет ими править. Да и сопротивляться аресту можно было погуманнее. Срок в сотню лет казался ему несправедливо долгим — это же десятая часть жизни эльфа, Иллидану было всего четыреста, когда он оказался в темнице, и лучшую часть молодости он провел взаперти. Но эта сотня подходила к концу.