Больше, чем страх

Все эти условности, таинственные встречи в полумраке уж очень напоминали мне детские игры. Их можно было бы так и воспринимать, если бы в них не играли взрослые люди. А это чревато для общества тяжкими последствиями, такими, как, например, гражданская война или революция. И создание мексиканского красного подполья, активно поддерживаемого Кремлем, являлось частью всемирного коммунистического заговора. Я прекрасно понимал, что если этим фанатикам, ослепленным идеей построения коммунистического общества, удастся развязать войну, то эта бойня будет продолжаться до последней капли крови. Но пока они глубоко законспирировались и, требуя свободы для инакомыслия, делают все, чтобы расшатать государственные устои.

Точно такой точки зрения придерживался и генерал Лопес.

Я вспомнил Клауса Фукса, который, отправляясь на первую встречу с Гарри — он же Реймонд — Голдом, чтобы передать Советскому Союзу секретные данные о разработках американцами атомной бомбы, держал в левой руке теннисный мяч, а Голд — пару перчаток и книгу в зеленом переплете. Или взять, к примеру, коммуниста Джулиуса Розенберга, уличенного в шпионаже в пользу все тех же русских. Он, посылая Голда к сержанту Дэвиду Гринглассу, снабдил его крышкой от коробки из-под мармелада «Джелл-0». Грингласс при встрече должен был показать эту коробку. Десятки тысяч законспирированных коммунистов во всех странах свободного мира для опознания друг друга пользовались примерно такими же способами. И, надо сказать, весьма успешно, поскольку люди не хотят верить, что за конспирацией коммунистов всегда скрывается преступление.

Всю информацию, которой располагал капитан Эмилио, я получил, и теперь мне надо было себя обезопасить. Я несколько раз не в полную силу ударил полицейского по голове тяжелым револьвером. Тот потерял сознание и завалился на пол.

Часы показывали половину пятого. Как заверил меня Эмилио, он и курьер друг друга не знали, но кто мог поручиться, что капитан не солгал. Тем не менее мне представлялся шанс выйти на Кулебру, так как отчет капитана и медицинское заключение о смерти Амадора должны были попасть именно главарю банды. Этот шанс я упустить не мог. Возможно, что тот, с кем должен был встретиться Эмилио, не последнее звено в цепочке курьерской почты заговорщиков, но должна же она на ком-то заканчиваться.

Мне пора было отправляться в «Лос Туркос». Чтобы капитан раньше времени не пришел в себя, я для большей уверенности еще раз ударил его по голове, вылез из полицейского автомобиля, запер дверь и выкинул ключи. Только теперь я заметил, что накрапывает дождик.

Раздвинув тяжелые гардины, свисавшие над входом в «Лос Туркос», я, согнувшись почти пополам, вошел в клуб и оказался в его самом большом — Арабском зале. Было без пяти минут пять, и я решил остановиться и подождать, пока глаза не привыкнут к темноте.

В Мехико в большинстве ночных баров намного темнее, чем в американских. В них официанты обслуживают клиентов, пользуясь миниатюрными фонариками в виде шариковых ручек. В «Лос Туркосе» без таких фонариков обойтись было невозможно. Не зря у влюбленных парочек, этот клуб пользовался такой огромной популярностью.

Попав сюда, можно забыть, что ты в Мексике: интерьер заведения строго выдержан в восточных мотивах, поэтому в нем сразу начинаешь ощущать себя персонажем «1001 ночи». Арабский зал был заставлен столами, вдоль стены напротив входа тянулся ряд маленьких кабинетов, отделенных от основного пространства зала тонкими полупрозрачными драпировками. Рядом с отведенной для оркестрантов стенной нишей, занавешенной полупрозрачной газовой тканью, располагалась небольшая площадка для танцев. В кабинетах вокруг столиков, не более чем на фут возвышающихся над полом, лежали подушки для сидения. Казалось, что здесь не хватает только кальянов, чтобы полностью почувствовать себя в одной из загадочных восточных стран с ее упирающимися в высокое небо минаретами, с бесчисленными муэдзинами и маленькими ковриками для молящихся Аллаху. В «Лос Туркосе» помимо Арабского было еще четыре зала: Египетский, Касбахский, Марокканский и Персидский. Мне нужен был Персидский.

Вскоре ко мне подошел официант. Я сказал ему, что у меня назначена встреча с приятелем, и попросил принести телефонную книгу. При свете его фонарика я пролистал справочник абонентов мексиканской столицы и обнаружил, что номер телефона, по которому Эмилио мог звонить в экстренных случаях, совпадал с телефоном офиса Вилламантеса. В столь ранний для заведения час посетителей в большом зале было мало, я с большим трудом смог разглядеть в темноте лишь две парочки влюбленных. Миновав танцевальный пятачок, я, согнувшись, прошел через низкий, фута четыре высотой арочный свод в стене и оказался в Марокканском зале.