Больше чем страсть

После танцев миссис Уэстон подозвала дочерей к себе обменяться впечатлениями по поводу приема. Себастьян воспользовался моментом, чтобы дать передышку больной ноге. Он давно усвоил, что после активных физических упражнений колено нуждается в покое, и двинулся по комнате, стараясь сгибать левую ногу как можно меньше.

Его перехватил Бенедикт.

– Я хотел бы поговорить с тобой, – сказал он, понизив голос.

– В другой раз, милорд, – обронил Себастьян, не отрывая взгляда от Абигайль. Видит Бог, давно он не чувствовал себя таким жизнерадостным и полным сил. От сознания, что он может вести партнершу в танце, как любой нормальный мужчина, душа Себастьяна воспарила, а выражение глаз Абигайль заставляло его сердце биться, как никогда в жизни. Он чуть не поблагодарил Бенедикта – этот обед был чертовски хорошей идеей, а танцы еще более удачной.

– Мисс Уэстон, – сказала леди Стрэтфорд своим обычным прохладным тоном. – Может, вы порадуете нас музыкой? Ваша матушка сказала, что вы незаурядная пианистка.

– Вряд ли я смогу превзойти леди Терли, – отозвалась Абигайль, улыбнувшись. – Но я с удовольствием для вас сыграю. – Она встала и направилась к роялю.

– Сейчас, Себастьян, – настаивал Бенедикт.

Себастьян взглянул на бывшего друга.

– Неужели это не может подождать, милорд?

Бенедикт, вздернув подбородок, вызывающе сверкнул глазами.

– Нет.

Себастьян бросил еще один взгляд на Абигайль, сидевшую перед клавиатурой. Леди Саманта последовала за ней, занявшись выбором нот. Себастьян предпочел бы послушать, как играет Абигайль, а не то, что собирался сказать Бенедикт, но ему не хотелось устраивать сцену. Вряд ли это поспособствует достижению его второй цели, с которой он явился сюда: успокоить старших Уэстонов относительно того, годится ли он в мужья их дочери.

– Ладно.

Бенедикт проводил его в небольшой салон, выдержанный в зеленых тонах. Себастьян смутно припомнил, что уже был здесь однажды, очень давно.

– Помнится, старый Сэмюэл отчитывал нас здесь, – заметил он, упомянув управляющего графа, служившего здесь двадцать лет назад. – За воровство апельсинов из оранжереи. – Себастьян тогда слушал нравоучения старика, глядя на портрет давно почившего предка Стрэтфордов времен Стюартов с длинными усами и насмешливым взглядом, словно тот находил тираду управляющего столь же нудной, как и юный проказник. А когда Сэмюэл закончил нотацию, они с Бенедиктом неплохо повеселились, изображая его.

– Что? – Бенедикт озадаченно нахмурился. – Ах да. – В его глазах появилась грусть. – Как давно это было!

Себастьян огляделся по сторонам. Со стены ему усмехался все тот же предок времен Стюартов.

– Похоже, здесь ничего не изменилось. – Он повернулся к Бенедикту, который, однако, определенно изменился, при чем самым решительным образом. – Что вы хотели обсудить, милорд?

– Ничего особенного. – Лицо Бенедикта приняло небрежное и вместе с тем жесткое выражение. – Просто хотел уведомить тебя, что я намерен жениться на Абигайль Уэстон.

Себастьян сдержал улыбку.

– Неужели я прослушал объявление о помолвке?

– Я еще не сделал предложение, но сделаю.

Когда-то Себастьян просто рассмеялся бы. Теперь он мог сделать то же самое, хотя и не столь добродушно.

– Ты так уверен, что она согласится?

– У меня есть для этого основания. – В улыбке Бенедикта мелькнуло злорадство.

– Вот как? – Себастьян оперся на трость и вскинул брови. – И какие же? – Сегодня вечером он чувствовал себя неуязвимым, забыв о прежних страхах. Абигайль не примет предложение Бенедикта. Она любит его, Себастьяна! Бесшабашный от вновь обретенной уверенности, он отмел любые препятствия, любые возражения, которые сам выдвигал против их с Абигайль брака. Он знает Абигайль так, как Бенедикт не узнает никогда. Он знает, что заставляет ее сердце биться чаще и что заставляет ее смеяться. Он знает, что движет ею и что возбуждает ее. Надо быть идиотом, чтобы позволить гордости лишить его шанса на настоящее счастье. Если Абигайль придется выбирать между ними, она выберет Себастьяна. Вейн знал это совершенно точно и чуть не поддался искушению сделать ей предложение сегодня вечером – только для того, чтобы его сиятельство получил отказ.

Бенедикт презрительно фыркнул.

– Мог бы и не спрашивать. Тебе не кажется, что она чувствует себя здесь как дома?

– Она не вещь, которую твой отец может для тебя купить, Бен, – сказал Себастьян.

Лицо бывшего приятеля потемнело.

– Как ты смеешь предполагать такое!

– А что? Это ты пригласил мисс Уэстон сюда. Несомненно, в расчете на то, что вид роскошного поместья, которое ты можешь предложить ей в будущем, повлияет на ее решение.

– Зависть тебя не украшает. – Бенедикт протяжно вздохнул, изобразив скуку.

Себастьян пожал плечами:

– Это не зависть. Я знаю, что мне нечего дать Абигайль, кроме себя самого. Только она может решить, достаточно ли этого.

– Будь я проклят, если она станет это делать!

Себастьян иронически приподнял брови:

– А разве кто-нибудь будет решать за нее?

Бенедикт вспыхнул:

– Я хотел сказать, что Абигайль не сделает выбор в твою пользу, Бастьян.