Больше, чем товарищи по кораблю (ЛП)

"Вот если бы ты нарядилась Дафной", — говорит Мэдисон, и я бросаю на нее взгляд, напоминая ей о ее обещании держать рот на замке. Хотя, думаю, по ее логике, было бы более очевидно не сводить меня с Оскаром каждую свободную минуту.

Оби подходит к нам с напитками в полном составе, как Велма.

"Почему ты все еще молчишь? Все знают", — спрашивает Валентина.

Как по команде, появляется Том, переодетый в Лохматого, с новыми напитками.

Мэдисон мгновенно восполняет пробелы, а Валентина — вскоре после нее.

Оказалось, что Оскар не принес мне чай. Он сделал мне горячий мед с лимоном для больного горла, и мне требуется вся моя сила, чтобы не заплакать при мысли о том, что я потеряю его на следующей неделе.

Я переключаю внимание на сидящего напротив меня Тома. "Не ожидала увидеть тебя здесь", — подшучиваю я над ним, а теплый напиток уже успокаивает меня.

"Скучала по мне, Элизабет?"

"Я не буду скучать по хлопку дверью в три часа ночи", — поддразниваю я. Он знает, что это меня раздражает. Как бы тихо он ни пытался войти, дверь все равно остается самой громыхающей вещью на свете.

"Ночь еще не наступила". Он ухмыляется, и я закатываю глаза.

Несмотря на его насмешку, впервые за долгое время он остается с группой на всю ночь — или на сколько там осталось. Он ложится спать, когда и я, а утром, когда я просыпаюсь, он все еще в комнате.

У меня все утро выходной, и я отчаянно нуждаюсь в дополнительном сне, но не хочу упускать возможность провести время с Томом.

Может, я чувствую себя виноватой за то, что провела столько времени тайком с Оскаром, но я точно знаю, что очень, очень скучаю по своему другу.

Это больше, чем просто тоска. Я прошла через то же самое, когда заново открывала себя после всего случившегося. В компании Лоуренса я проводила дни в окружении людей, которые смотрели на меня сквозь пальцы, а я хотела только одного — чтобы меня заметили. У меня больше не было друзей, поэтому после работы я ходила на свидания так часто, как только могла, но это было лишь быстрым решением проблемы. Сколько бы я туда ни ходила и как бы ни пыталась найти с кем-то общий язык, мне никогда не становилось легче, и мне потребовалась целая вечность, чтобы понять, что я просто одинока. Так что теперь мне нужно напоминать Тому, что я его вижу. Друзья находят время друг для друга, а я в последнее время не находила времени для него. Я имею в виду, что и он для меня тоже, но это касается обеих сторон. Иначе мы рискуем превратиться в простых коллег, а он всегда был для меня чем-то большим.

Я откидываюсь на край койки. "Завтрак?"

Том

Наши тарелки навалены друг на друга: на моей — полный английский, на ее — американские блинчики — то, что я мог бы анализировать все утро, если бы у меня хватило сил. Она в своем милом розовом свитере больших размеров, и хотя она едва может говорить, но зато пританцовывает из стороны в сторону с каждым кусочком, как будто это лучшее, что она когда-либо пробовала.

На стол падает стопка писем и перекидывается на нас.

"Вы что, никогда не проверяете свои почтовые ящики?" Мэдисон смотрит на нас обоих в недоумении.

"У меня есть почта?" Глаза Элизы блестят от счастья. "Я не думала…" Ее мысли улетучиваются. "У меня есть почта", — говорит она почти про себя.

"Она лежит там уже несколько недель. Я думала, ты знаешь".

Наступает короткая пауза, прежде чем Мэдисон отправляется за едой, кивая мне. Не стоило злиться на нее вчера вечером, чтобы понять, что в последнее время я вел себя как придурок. Но это произошло.

Элиза уже разрывает первое письмо, не успев повернуться к Мэдисон спиной. Как только она смотрит на открытку, она оскаливает зубы. "Ой, кажется, я влипла". Она разворачивает ее и начинает читать.

Я смотрю на лицевую сторону. Это одна из тех персонализированных открыток с черно-белой фотографией Элизы. Над ней написано слово "ПРОПАЛА", а под ним — "ВИДЕЛИ ЛИ ВЫ МОЮ СЕМЬЮ?". Я смеюсь.

"Полагаю, это не первая открытка, которую она тебе прислала".

"Видимо, да".

Элиза тянется к другой открытке в беспорядочной стопке.

"Ты не собираешься открывать свою?"

"Я посмотрю позже", — вру я. Не зря же я не проверял ее с тех пор, как впервые получил почту.

Из следующей пачки выпадают фотографии, и у нее открывается рот. "Бамп! Смотрите! Это Бамп!" Ее голос срывается, когда она объявляет об этом, размахивая передо мной снимком ребенка.

"Ух ты, теперь он действительно на что-то похож, да?"

Она продолжает открывать письма, с каждым разом сияя все ярче. Хотел бы я, чтобы письма из дома оказывали на меня такое же воздействие.

"Что-нибудь хорошее?" спрашивает Мэдисон, присаживаясь рядом с Элизой".

Они некоторое время суетятся над сканами и смеются над семейными фотографиями, на обратной стороне которых ее сестра написала что-то вроде "на случай, если ты забыли, как мы выглядим". Элиза открывает следующее письмо и, пролистав его всего секунду, вздрагивает и снова складывает его.

"Черт, прости. Это одно из твоих".

Она протягивает его с виноватым видом.