Больше, чем товарищи по кораблю (ЛП)

Проходит еще некоторое время, пока я наконец не получаю возможность перегруппироваться с Оскаром. В баре я прижимаюсь к нему, и он без колебаний обнимает меня, продолжая беседовать с американцем, одетым как Маверик из "Топ Ган". Я потягиваю последние капли своего напитка через бумажную соломинку, наслаждаясь моментом. Его друг вскакивает, когда бармен освобождается, наклоняется и делает заказ. Он снова поворачивается ко мне.

"Что будешь пить, Чемп?"

Я качаю головой.

"Только воду, пожалуйста".

Приходится убеждать, но в конце концов он заказывает именно это.

"В море алкоголь крепче", — говорю я Оскару, наклоняясь через него, чтобы поставить свой пустой пластиковый стаканчик на барную стойку. "Факт".

Он хихикает над моим заявлением.

"Я так не думаю".

"Так и есть".

Я смотрю на него сверху, опираясь на его грудь, его руки свободно обхватывают мою поясницу.

"Как ты себя чувствуешь?"

"Нечетко", — признаю я, к его удовольствию.

"Я выпила два стакана".

Мне кажется, это важно, учитывая, что для членов экипажа существует строгий лимит алкоголя. Дело скорее в вашей терпимости, чем в количестве выпитого, а моя терпимость просто ужасна.

"Два?" Его глаза расширяются.

"Ты много ела сегодня?"

Я вспоминаю, но мой мозг стер этот день из памяти или вообще не дал ему существовать. Я пообедала и забыла, или я просто не обедала?

Поскольку я слишком долго отвечаю, он кричит своему другу, чтобы тот принес чипсы; Оскар ведет меня к высокому столу, чтобы мы не мешали очереди, образовавшейся за нами. Я устраиваюсь на табурете, весело свесив с него ноги.

Он ставит передо мной еще один табурет, он твердо стоит на земле, и в одно мгновение пятничная суматоха вокруг нас исчезает. Его ноги сближаются с моими, не совсем касаясь их, но мое тело находится в состоянии повышенной готовности, надеясь на то, что это произойдет.

"Вы гордитесь нами?" — спрашиваю я, наклоняясь вперед, прилагая значительные усилия, чтобы быть услышанной за музыкой. Моя зависимость от теперь уже знакомого запаха его лосьона после бритья становится все сильнее с каждой секундой, которая проходит.

Его рука так нежно касается моего колена, когда он отвечает.

"Это точно. Уж я-то не ошибся".

Наши щеки прижимаются друг к другу. Его голос так близко, его дыхание на моем ухе и шее заставляет мурашки плясать по моей коже.

"Я бы хотела однажды увидеть твое выступление".

Я чуть отстраняюсь, желая заглянуть в его глаза, чтобы он увидел надежду в моих.

"Однажды", — обещает он.

И я его в этом уверяю.

Мы сидим молча в опасной игре в салочки, и никто из нас не хочет первым отвести взгляд. Кончики его пальцев не покидают моего колена, и я думаю, что могу умереть, если они это сделают.

"Мне было весело на этой неделе".

Мой желудок вздрагивает, когда я ставлю выпитый стакан воды на место. Не делай этого.

"Рад слышать".

Я проигрываю игру, и мой взгляд на долю секунды пробегается по его телу, но почти мгновенно возвращается обратно. Я знаю, что это не останется незамеченным, но мне все равно. Я хочу, чтобы он это увидел. Всю неделю я то и дело бросала взгляды в его сторону, пока он не видел; будет справедливо, если он увидит меня хоть раз.

"С тобой, я имею в виду".

Мои глаза твердо смотрят на него. Остановись, Элиза. Ты подвыпила, а он — твой наставник.

"Правда?"

Он уклоняется от моей попытки флирта, но на его лице написано неверие, а не избегание. "Ты не чувствуешь, что застряла со мной?"

С какой стати мне так думать? Я качаю головой.

"Нет", — решительно говорю я.

Кивнув головой, он снова выпрямляется, и трещины в его самооценке снова заполняются.

"Хорошо. Мне тоже было весело на этой неделе".

Он не скрывает, что скользит взглядом по моему телу и снова поднимается.

"С тобой, я имею в виду".

Его левая щека приподнимается, и он с трудом сдерживает улыбку.

Святое дерьмо.

Наш пузырь лопается от криков, доносящихся с танцпола. Мы оба поворачиваемся, чтобы увидеть что-то вроде танцевального баттла или, по крайней мере, мне так кажется. Оскар погрузился в раздумья, его внимание приковано исключительно к Тому.

"Мы как раз репетировали на днях".

Оскар оглядывается на меня, выражение его лица становится мягче.

"Просто на случай, если ты подумал…"

Он любезно улыбается, когда наши напитки опускаются на стол, а затем пачка чипсов с шуршанием приземляется рядом со мной. Я растерянно смотрю на них, бросая взгляд на Оскара и ожидая, что он отреагирует, но он просто смотрит.

Господи, это случилось снова. Дважды за одну ночь. Серьезно? Можно подумать, я уже успела отвыкнуть от всех этих странных американизмов.

Разочарованная, но все же благодарная, я делаю большой глоток воды. Тепло от пальцев Оскара на моем колене исчезает, и я делаю глубокий вдох, боясь, что он может оказаться последним. Он открывает пакет, разрывает шов на боку и кладет его на стол, не переставая ухмыляться моей путанице.

"Ты привыкнешь к этому". Он возвращает руки на колени, и тыльные стороны его длинных пальцев слегка касаются того самого места.