Больше, чем власть

«…Там были стеклянные контейнеры. А внутри… что-то живое… похожее на какие-то личинки… оно двигалось… Ужасно противно. И когда я подошла, эта гадость в контейнере дернулась и потянулась прямо ко мне, уперлась в стекло, как будто присосалась… Он меня подвел к самому крайнему контейнеру. Когда я увидела остальные… Их было всего около десятка… Когда я их увидела… Я такого отвращения никогда в жизни не испытывала. Я не очень хорошо помню, но кажется, я кричала, чтобы он убрал их от меня! Начался приступ тошноты… И голова закружилась. Он не то чтобы не хотел меня выпускать, просто он, наверное, не понял, что со мной… Он на банки свои смотрел, не отрываясь. А я хотела выйти, но никак не могла найти дверь, потому что там одна стена была зеркальная, и я не сориентировалась, где выход. Наверно, своими криками и его перепугала. А потом что-то случилось с этой зеркальной стеной. Она пропала! И это я помню совершенно отчетливо! Потому что я пятилась от этих контейнеров… а они падали с подставок и разбивались… жидкость растеклась… и эта гадость ползла по полу, причем ползла по направлению ко мне… Я поскользнулась — и увидела дверь. Она отражалась в зеркале, но чтобы в нее пройти, мне надо было перешагнуть через эти… на полу… Я чуть зеркало спиной не выдавила. Вернее, мне показалось, что именно выдавила, потому что я не помню, как я оказалась в коридоре. А в лаборатории еще что-то гремело, стекло билось… Я добежала до своего карантинного бокса и стала собирать вещи. Мне казалось, что оно доползет до меня, где бы я ни находилась… Но всем этим пустым коридорам…»

Зорий остановил запись и бросил взгляд на попутчика. Между тем Лорис уже давно не приподнимался на стременах всякий раз, как Сова исчезала за ближайшим холмом. Вместо этого он пристально вглядывался в Зория. Дар понимающе улыбнулся: он и не рассчитывал, что ему позволят ехать рядом с какой-либо иной целью, кроме наблюдения за ним.

— Ты присутствовал при записи? — спросил он Лориса.

— Я знаю, что там, — отозвался тот. — Я лечил Сову, но она до сих пор радуется, что почти не видит снов.

Не видящий снов трансогенет остановился на вершине холма в ожидании их приближения. Воистину «крепкая, устойчивая психика»! После этой милой сценки генетик из института сошел с ума, переколотив в лаборатории все зеркала. Переколотив зеркала… Важная деталь. А она даже заикаться не начала. Испугалась, конечно, но вменяемость от ужаса не потеряла и помнит все довольно отчетливо. Помнит даже то, чего, наверняка, не понимает. Например, как выбралась из этой лаборатории. Девочка впервые в жизни открыла свой индивидуальный канал. Без всякого обучения. Просто со страху. Ей надо было выйти — и она вышла!

Значит, этот канал в ее доме тоже открыла она сама? Тогда кто же его закрыл? Как-то это все слишком по-детски непосредственно, слишком просто: есть зеркало — есть канал, разбили зеркало — и нет канала. Действительно, ей ведь никто не сообщил, что канал можно открыть где угодно: хоть в стене, хоть в полу, хоть в воздухе. Первый раз ей надо было в коридор. Куда же ей надо было на этот раз? Куда вел этот бездонный канал с чужой, нечеловеческой энергией?