Больше, чем враги

Слова Маргариты звучали тем больнее, что я знала – они близки к истине. Вот только до свадьбы дело не дойдет. Помолвка была фальшивой, рассчитанной на то, что она всполошит преступника. И я в очередной раз осознала, как сильно мне хотелось бы, чтобы она превратилась в настоящую. Вот только сама я предложить Марку пожениться никогда не решусь, а ему мысль о свадьбе, похоже, не приходит в голову. Раньше я успешно гнала от себя подобные мысли, но сейчас слова Маргариты резали по сердцу не хуже ножа.

Но вот показывать свою боль сопернице я не собиралась. Напротив, улыбнулась еще радужнее и произнесла:

– Я непременно приглашу тебя на свадьбу, чтобы ты сама смогла удостовериться в том, воплотились ли в жизнь твои прогнозы. Ты придешь со спутником? Или будешь страдать в одиночестве?

На лицо Маргариты набежала легкая тень неудовольствия. Должно быть, она все еще не нашла замену Марку. Бедные юноши, не гнушавшиеся брать золото у любовницы, не привлекали ее. Полагаю, Маргарита желала бы завести роман с мужчиной, чей статус был бы не ниже, чем у предыдущего любовника, вот только где же такого взять? Не оставляя ей возможности сказать мне очередную колкость, я пошла дальше, не прощаясь.

Но слова бывшей любовницы Марка все никак не шли у меня из головы. Вечером я даже не поинтересовалась у Марка его делами. Ужин прошел в молчании, а после я забралась с ногами в кресло в гостиной и сделала вид, будто увлеченно читаю. Погрузиться в книгу в действительности мне не давали невеселые мысли. Марк то и дело посматривал на меня и пытался заговорить, но я отделывалась односложными ответами. Наконец он все-таки взорвался.

– Тиа, что происходит? Я что, чем-то обидел тебя?

– С чего ты взял? – деланно удивилась я.

– Ты не заговариваешь со мной, нехотя отвечаешь на мои вопросы, ведешь себя так, будто мое присутствие тебе неприятно. Что, демоны раздери, случилось?

Причины скрывать дневное происшествие я не видела. Более того, я понимала, что если буду продолжать молчать, то потеряю Марка куда быстрее, нежели могу предположить.

– Днем я видела Маргариту.

– И?

– И она, само собой, наговорила мне гадостей, – пояснила я. – Например, сказала, что ты горишь желанием отомстить мне за поступок моего отца и втоптать меня в грязь.

– А ты ей поверила?

Марк подошел ко мне и присел на подлокотник кресла. Я покачала головой.

– Нет, разумеется. Но все равно мне было очень неприятно.

– Тиа, – произнес Марк каким-то странным сухим голосом. – Тогда, десять лет назад, я винил тебя в своем унижении. Я полагал, что ты разделяешь мнение своего отца. Думал, ты просто посмеялась над моими чувствами. Я поверил в существование твоего жениха. Более того, мне передали записку якобы от тебя – раньше я ведь не имел возможности увидеть твой почерк. Очень злую и неприятную записку. Я до сих пор помню каждое слово. Полагаю, тебе ни к чему знать подробности, но ранила она меня сильно. И я стремился показать тебе, что ты ничего для меня не значишь. Хотел ударить побольнее, отплатить за подлость. Лишь спустя несколько лет я сумел понять, что ты была такой же жертвой, как и я. Увы, время уже было упущено. Но знала бы ты, как я корил себя за свою глупость! Все-таки я старше, и я – мужчина, я должен был разобраться в ситуации, а я сдался и опустил руки. В одном твой отец оказался прав – я повел себя, словно глупый самонадеянный щенок.

– Я не знала, – прошептала я. – Совсем ничего не знала ни о какой записке. И жениха отец нашел уже потом, после разговора с тобой. Я писала тебе письма, но вряд ли ты получил хоть одно из них. Меня заперли, а когда вновь выпустили в свет, ты уже был с другой.

– Прости меня, – глухо сказал Марк.

Я потянулась к нему.

– Мы оба виноваты. Оказались слишком глупыми, слишком доверчивыми, слишком неуверенными в себе и друг в друге. Главное – сейчас мы вместе, всем назло.

– Да, – шепнул он, обнимая меня. – Да, ты права.

Целоваться в том положении, в котором мы находились, было немного неудобно. Марк вынужден был встать, а я – подняться на сидении на колени. Но мы не могли оторваться друг от друга. А потом Марк подхватил меня на руки и хрипло произнес:

– Пойдем в спальню, Тиа?

Я кивнула и спрятала лицо у него на груди.