Больше, чем желание (ЛП)

— Солнышко, — приглушенно, чтобы не напугать ее, зову я.

— Ммм, — она с трудом открывает глаза, но потом закрывает их снова.

Так-то она жаворонок, но после долгой недели экзаменов и бутылки вина, которую мы выпили вчера на веранде, она совсем вымотана. На самом деле, смотреть, как она спит, довольно мило… до тех пор, пока я не хочу сорвать простыню с ее тела и трахать ее до тех пор, пока она не потеряет способность думать.

— Пора просыпаться, — шепчу я.

— Я сплю.

— Не спишь. Спа «Ритца» ждут тебя в восемь. У тебя целых два дня, чтобы побаловать себя.

Она приоткрывает один глаз.

— Серьезно? Почему так рано?

Я цыкаю.

— Бедняжка. Какими же ужасными должны быть массаж и лечебная ароматерапия. Я знаю, маникюр и педикюр — ужасная рутина, и кому, черт возьми, нужен расслабляющий уход за лицом или обертывание водорослями? Я очень рад, что проведу целый день с каким-нибудь чуваком в костюме, толком не говорящим на английском. Это звучит намного веселее, чем когда тебя натирают и балуют. Счастлив, что мне не придется терпеть твои пытки…

Кили хватает простыню и тянет ее вверх, прикрывая все свои лакомые формы, прежде чем перекатиться на бок и бросить на меня тяжелый взгляд.

— Вижу, раннее утро не ограничивает твой сарказм.

— Ничего не ограничивает, — заверяю ее, подмигивая, — Не тогда, когда я с тобой, — я не могу сдержаться, чтобы не ударить ее по заднице.

Она вскрикивает и вскакивает на ноги, вцепившись в простыню.

— Не делай так больше. Выйди! Я голая.

— Неужели? — я притворяюсь удивленным. — Не уверен, что могу тебе верить. Может, стоить сбросить простыню и доказать мне?

Стиснув зубы, Кили толкает меня.

— Иди. Если мне нужно скоро спуститься, то я должна поторопиться с йогой и собраться с мыслями.

Как бы я ни хотел остаться и продолжить ее провоцировать, взгляд на часы говорит мне, что пора идти.

— Я встречаю клиента в ангаре возле аэропорта. Мы целый день осматриваем недвижимость. Я не знаю, во сколько вернусь. Наверное, очень поздно, если вообще вернусь.

И я так ненавижу это.

— Оу, — ее разочарование дает мне надежду. Признается она в этом или нет, но ей тоже нравится проводить время со мной. — Хорошо.

— Это тот банкир, которому мы показывали дом в стиле плантации на прошлых выходных. Он только что прилетел из Гонконга, и у него всего два дня, чтобы найти себе недвижимость. Я должен быть с ним, пока мы не завершим сделку.

— Конечно, — ее голос звучит не так взволнованно, как раньше. — Просто… держи меня в курсе. Дай знать, нужно ли мне готовить ужин на двоих.

— Хорошо, — я рискую и подхожу ближе. Реальность, в которой я не увижу Кили целый день — может, даже всю ночь — не делает меня счастливым. — Я бы предпочел остаться с тобой. Ты же знаешь об этом, верно?

Она одаривает меня потрясающей улыбкой.

— Я надеялась, что я привлекательнее, чем этот чопорный банкир, или спа-процедуры мне нужны куда больше, чем я думала.

Я улыбаюсь.

— Хорошего тебе дня, солнышко.

— И тебе.

Она не отходит. Я продолжаю смотреть на нее, ее дыхание сбивается. Сон смягчил черты ее лица. Она похожа на богиню, поднимающуюся из этой белой простыни, знающую, что на ней больше нет ничего… Мне нужны все мои силы, чтобы не позвонить банкиру и не послать его нахер, чтобы я мог трахнуть ее.

Следом я поднимаю руку и убираю локон с ее лица. Ее щека гладкая, теплая и нежная. В следующий раз я не могу удержаться от того, чтобы не провести большим пальцем по ее нижней губе. Я сглатываю.

— Максон? — вздыхает она.

— Да-а? — хочет ли она меня хоть вполовину так же сильно, как хочу ее я?

Она молчит. Я вижу, как мысли вихрем крутятся у нее в голове. Смятение появляется на ее лице. Она задает себе вопросы, но не произносит и звука.

— Солнышко, ты в порядке?

— Ты думала о том, что, может, ты совершаешь ошибку? Имею в виду, в твоей ситуации ты мог бы просто набрать номер Гриффа и попросить его о встрече, чтобы закончить все. Ты бы испытал огромное облегчение, вернув брата… — она раздраженно вздыхает. — Не качай головой. Это возможно.

— Невозможно. Я упертый, я это признаю. Но Гриффа сдвинуть с мертвой точки нереально. Если он решил вычеркнуть кого-то из своей жизни, это навсегда.

Харлоу утверждает, что он изменился, но мне кажется, она просто хочет верить в это. Хотел бы я, черт подери, чтобы она была права. Намного легче было бы жить, зная, что твоя кровь и плоть не считает тебя своим смертельным врагом. Возможно, это даже сделало бы меня счастливее. Дружить с ним снова… Ничто не волновало сильнее, чем вернуться в прежние времена. Но не выйдет. Я уже принял это. Когда Кили узнает Гриффа поближе, и она поймет.

— Но это было три года назад, — спорит она.