Больше никогда

— Да, нехорошо вышло, — засыпав зерна, Манфред спрятал банку, достал пакет молока и поставил его рядом с треснутой сахарницей. — Не знаю, сколько вам Эш рассказал, но я состою в группе «Скоттсо». Мы играем в Ларчмонте по уик-эндам — пятница, суббота, воскресенье. Три выступления. Всегда, понимаете? И каждый раз, когда я возвращаюсь, что-то тут шумит и скрипит, и вообще в раздрай уходит, да так, хоть из дома выметайся.

— Только в эти три ночи? — уточнил Сэм.

— Угу. А, постой, не каждую ночь! В пятницу кто-то арендовал «Парковка сзади» для частной вечеринки, так что тогда мы не выступали.

— И привидение сидело тихо? — спросил Сэм.

Манфред кивнул. А Дин не сдержал любопытства:

— А что, местечко реально называется «Парковка сзади»?

— Ага, — еще одна зубастая улыбка… ну, почти зубастая, потому что пары коренных зубов у Манфреда недоставало. — Но только в телефонной книге ты его не найдешь. Оно зовется «У Нэта», но все настоящее название почти что позабыли. Просто там стоит здоровенный знак «Парковка сзади», потому что на улице парковаться нельзя, а въезда на стоянку с дороги не видать.

Он вытащил три кружки и наполнил их кофе. Сэму досталась кружка со словарной статьей про кофе, Дину — с надписью «В моей кофеносной системе слишком мало крови», а кружку с логотипом «Металлики» Манфред забрал себе, что, кажется, слегка разочаровало старшего Винчестера. Дин предпочитал кофе такой же черный, как его машина; Сэм, конечно же, вбухал в кружку тонну сахара и долил молока до краев; Манфред тоже добавил молока, но самую чуточку. Младший Винчестер поднял кружку, но пить не стал. Дин, не будь дураком, ждал, пока брат не попробует первым.

— Думаете, — начал Сэм, — призрак привязан к группе?

— Без понятия, Сэм. Потому-то я Эшу и звякнул. Знал, что он во всяком мракобесии разбирается. Я же простой плотник, поигрывающий рок-н-ролл. Я не шарю в ночных тварях, — и Манфред заглотил почти полкружки, заставив Дина заподозрить, что у него не иначе как железная глотка, потому что кофе, кажется, продолжал кипеть и в кружках. — Хочу сказать, мне здорово эта фигня мешает. В смысле, порой охота кого-нибудь пригласить, когда к себе еду, понимаете? Трудно строить храбреца, когда в доме невесть кто скребется напропалую.

— Вы его хоть раз видели? — спросил Сэм, отхлебнул кофе и воскликнул: — Ух ты! Отличный кофе, мистер Афири!

— Умоляю — просто Манфред. Мистером Афири меня называют учителя моих детишек в те редкие разы, когда я появляюсь на родительских собраниях.

— У вас есть дети? — удивился Дин и тут же пожалел, что открыл рот.

— Надеюсь, они не услышат, что я их так зову. Эта засранка Бекки выскочила замуж в девяносто втором. Самое приятное, что я от них слышу: «Папочка, а ты еще не постригся?»

— Нам очень жаль, — проговорил Сэм.

Манфред пожал плечами:

— Ничего не поделаешь. Я стараюсь помогать им, но они не особенно во мне нуждаются. И потом, то, что я трахнул их мамашу, еще не делает меня отцом. Мы же разбежались, когда они были еще совсем крохами.

Может, Дин и хотел отпустить какой-нибудь комментарий, но был слишком занят смакованием лучшего кофе в своей жизни. Хотя, надо признать, вкусы у старшего Винчестера были не такими уж изысканными: обычно они с братом перебивались теми «помоями с кофеином», которые удавалось получить в дешевых закусочных, мотелях и на заправках. Даже Джон обычно употреблял выражение «чашечка кофеина», потому что то, что они обычно пили, кофе назвать язык не поворачивался.

Но эту вкуснотищу Дин бы выпил, даже если бы не нуждался в кофеиновой встряске после сражений с нью-йоркским транспортом, зоопарковой бюрократией и западающими на младшего брата, а не на него женщинами.

— Получается, вы ни разу не видели призрака? — не унимался Сэм.

Манфред помотал головой:

— Нет, но я особо и не стремлюсь, понимаете? В смысле, я слышу вопли, когда вылезаю из Доджа, и даже в дом не захожу, просто жду до рассвета. А ведь по понедельникам мне еще и на работу тянуться!

— Вы ведь плотник?

Манфред кивнул.

— Тогда, извините… как вы смогли себе позволить такой дом?

Дин моргнул, но вопрос казался довольно разумным. Если Манфред разведен, то ему, наверное, приходится платить алименты, и было трудно поверить, что простой плотник способен купить такой дом, особенно если учесть стоимость жилья в Нью-Йорке. Ясно, что он еще играет, но на музыке много не заработаешь.

Манфред хмыкнул:

— Удобно быть сыночком богатых юристов. Ну, папаша был богаче, а мама оказывала бесплатные юридические услуги, но все-таки я оказался паршивой овцой в семье — маялся со всей этой шнягой типа Лета Любви[34] и Вудстока[35], пока папа представлял нефтяные компании. Но как единственный ребенок, я получил этот дом, когда предки окочурились.

— Мир их праху, — снова посочувствовал Сэм.

— Да ладно. Слушайте, я рад, что вы мне помогаете.

— Мы еще ничего не делаем, Манфред, — Дин хлебнул кофе. — Но мы попробуем разобраться.

— Отлично. Кстати, парни, а вам есть, где остановиться? Если нет, могу предложить пару гостевых комнат наверху.