Больше никогда

Дин встал и направился к бару за пивом — шестым по счету или около того, хотя он не считал, просто знал, что еще недостаточно — надеясь, что на этот раз нарвется на симпатичную барменшу, а не на ее ворчливого напарника. Вообще-то, обычно он просто ждал повода подкатить к хорошенькой девочке, но после экзерсисов «Скоттсо» спиртное вышло на первое место в его хит-параде. Пока оба обслуживали посетителей, Дин вклинился между целующейся парочкой и двумя смахивающими на студентов типчиками и впился взглядом в деревянную стойку, которая выглядела так, будто половина населения земного шара царапала ее годы напролет. Барменша принесла студентикам какое-то девчачье пойло, после чего Дин вообще вычеркнул их из своего кругозора, и подошла к нему. Честно говоря, «девочке» было очень хорошо за тридцать, но выглядела она вполне даже ничего. Каштановые волосы, собранные в хвост, подчеркивали приятно округлую форму лица; глаза у нее были небольшие — в полумраке даже цвета не разобрать — зато пухлым губам Дин дал бы восемь-восемь с половиной баллов по его персональной поцелуйной шкале. Так же, как и ее напарник — высокий тощий мужик лет под пятьдесят — она носила черную футболку с красным изображением бара, только на нем эта футболка сидела просто ужасно, а вот у нее весьма сооблазнительно обтягивала все нужные округлости и изгибы.

— Еще пива? — спросила она с сильным местным акцентом.

Надо сказать, нью-йоркский акцент Дин слышал один-единственный раз в полицейском управлении, но барменша разговаривала точно так же.

— Да, еще одно бруклинское светлое.

К чести бара, здесь подавали отличное пиво. В последний раз Дин пил такое в Питтсбурге[60] и обнаружил, что сокучился по нему, к тому же пить пиво в районе, где его и начали выпускать, было отдельным удовольствием. Но порыв перейти на текилу все равно был силен.

Барменша схватила чистый стакан и начала профессионально наполнять его пивом — держа под верным углом и даже не глядя:

— Не видала тебя тут раньше.

Никогда еще старший Винчестер не отказывался от шанса завести беседу:

— Я здесь впервые. Дин.

— Дженнифер, — с ее произношением получилось скорее «Дженнифа». — Я прям удивилась: у нас редко появляются новички.

— Мы не местные, друзья Манфреда.

— Ясненько, — Дженнифер положила на стойку салфетку и аккуратно поставила на нее полный стакан. — Я и говорю, что новенькие у нас в диковинку.

— Остальные завсегдатаи, да?

Она кивнула:

— Приятно увидеть новое лицо.

Дин отхлебнул из стакана:

— А уж мне-то твое как приятно.

— Пять баксов за пиво.

— Как скажешь, — Дин протянул десятку, и барменша отошла к кассе, явив взору старшего Винчестера широкие бедра, затянутые в еще более обтягивающие, чем футболка, джинсы.

Четыре доллара из сдачи Дин оставил на барной стойке:

— Спасибо.

— Тебе спасибо, — она мотнула головой. — Особенно если учесть, что Гарри на чай ты выделил только один.

— На тебя смотреть куда приятнее, чем на Гарри.

Дженнифер звонко фыркнула:

— Да уж надеюсь.

Наконец, «Скоттсо» прекратила издеваться над «Freebird», и Манфред объявил небольшой перерыв.

— Слава тебе господи, — пробормотал Дин, когда местное радио заиграло «Brown-Eyed Girl» Ван Моррисона.

Дженнифер вскинула бровь:

— Тебе не нравится группа?

— Эмм… гитарист хорош.

— Да, Алдо свое дело знает.

Дин не покривил душой: гитарист был единственным лучом света в темном королевстве. Он замечательно справлялся с аранжировками Эрика Клэптона, Джимми Пейджа, Грега Оллмана и Ричи Блэкмора[61]. Только его соло, выбивающееся из унылой какофонии, и хотелось слушать.

«Жаль, что он застрял в такой яме…»

Дженнифер нахмурилась:

— Ты ж, вроде, другом Манфреда назвался.

«Вот засада!»

— Ну, скажем, раньше у него лучше получалось.

Ответом стало еще одно фырканье:

— Пока я здесь работаю, Манфред не выдавил из себя ни одного приличного звука. А я здесь уже десять лет торчу.

Дин с облегчением рассмеялся:

— Боюсь, что так. Я просто пытался быть вежливым.

— И кстати, ты здесь не мог тусоваться десять лет назад. Сколько тебе тогда было, двенадцать?

— Семнадцать, — шутливо возмутился Дин и перешел в наступление: — Ты, кстати, была тогда не старше. И какого черта, скажи на милость, ты гуляла по барам в таком возрасте?

— Очень мило, Дин, но у меня еда в холодильнике старше тебя. И вообще, спасибо за чаевые и комплименты, но для тебя здесь найдется куча более подходящих девчонок.

— Не-а, — Дин отпил еще глоток. — Раз эти девчонки сюда пришли, значит, им здешняя музыка нравится. Я к таким и близко не подойду. Ты, по крайней мере, человек подневольный.

Дженнифер рассмеялась.

— Ну наконец-то, а то я уже подумал, что ты улыбаться разучилась.

— Официантка улыбается, только если она паршиво делает свою работу, — она подмигнула. — Ну или если ее клеит симпатичный мальчик.

— Спасибо, — Дин отсалютовал стаканом.

— Если честно, я эту музыку даже не слышу — привыкла уже.

— Мне бы так, — он сделал глоток побольше.

— Скажу тебе, не похож ты на остальных друзей Манфреда, — сказала Дженнифер. — Шевелюры маловато.

— Эт точно, — Дин вспомнил Эша и улыбнулся.