Больше силы в каждом дне. Источники жизненной силы для самого важного

Рабочие крысы толкали шарик по клетке во все стороны, пытались просунуть лапы в отверстия шарика, чтобы добраться до лакомства. Неустрашимые и не останавливающиеся маленькие гладиаторы не сдавались перед лицом разочарования. А что же крысы трастового фонда? Там было не так. Хотя они явно хотели Froot Loop, они не прикладывали столько усилий, как рабочие. Они сделали на 30 процентов меньше попыток и потратили на 60 процентов меньше времени.

Ламберт предполагает, что рабочие крысы были смелее и настойчивее при новой задаче благодаря тем усилиям, что они вложили в первоначальную. Необходимость выкапывать Froot Loop научила их тому, что они могут преодолеть трудности, если приложат усилия. Если говорить на психологическом жаргоне, то работа с поиском лакомства воспитывала у крыс «самоэффективность» — уверенность в себе и веру в способность добиться успеха. Еще в одном эксперименте группа крыс в лаборатории Ламберт решала другую задачу и в погоне за Froot Loop училась управлять крошечными пластиковыми автомобильчиками[58]. Эта учеба оказалась довольно стрессовым занятием, о чем свидетельствует количество кортикостерона (гормона стресса) в фекалиях крыс-водителей. Однако новый навык привел также к повышению уровня дегидроэпиандростерона (ДГЭА) — гормона, который противодействует стрессу и является признанным маркером эмоциональной устойчивости. Обретение нового умения и достижение мастерства развивают у крыс стойкость.

«То, что позволяет нам увидеть четкую связь между усилиями и последствиями — и что помогает нам чувствовать контроль над сложной ситуацией, — это своего рода умственный витамин, который помогает повысить стойкость», — заметила Ламберт[59]. Если взять страницу из крысиного учебника, то чем больше усилий мы прилагаем для выполнения сложной задачи, тем больше у нас накапливается опыта, который вдохновляет на решение будущих задач и помогает гибко реагировать на новые ситуации. Что касается людей, то Ламберт обеспокоена тем, насколько сильно наша повседневная жизнь оторвана от опыта, основанного на усилиях.

Нетребовательное существование, безусловно, удобно, но не разрушает ли оно благополучие? Легкая и комфортная жизнь выдает себя за высшую награду, но не лишает ли она нас повседневных возможностей повышать стойкость, поскольку дает легкий путь? Не отдаем ли мы предпочтение мгновенному вознаграждению и невзыскательному эгоистичному удовольствию перед более интересной и в итоге более полезной проблемой?

ЖЕЛАТЕЛЬНАЯ ТРУДНОСТЬ

В 1915 году у берегов Ирландии немецкая подводная лодка торпедировала и утопила британский лайнер «Лузитания»; погибло около 1200 пассажиров, в том числе 128 американцев. Спустя сто лет моему сыну пришлось рассказывать в классе об этой атаке и ее значении. Задание было непростым, и он репетировал свою презентацию несколько напряженных недель, зная, что одноклассники будут оценивать его работу. Эта подготовка вполне окупилась, и когда я спросила его о том, как все прошло, он с улыбкой ответил: «Это было действительно трудно, но в хорошем смысле». Теоретически идея при возможности максимизировать удовольствие и минимизировать дискомфорт имеет смысл, но реальность такова, что задача может быть трудной, бросающей вызов, даже стрессовой — но в хорошем смысле.

Желательная трудность вовсе не парадокс. Работа Роберта и Элизабет Бьорк показывает, что учащиеся лучше вовлекаются и более эффективно обучаются, когда им приходится во всем разбираться самостоятельно[60]. Если просто и в лоб кормить материалом с ложечки, то он скучен и легко забывается. У меня была школьная подруга, которая бегло говорила по-испански, но на вводном курсе испанского получила лишь четверку[61], потому что ей было просто скучно на уроках. Когда у учащихся есть правильное количество сложных задач, они вовлекаются в процесс обучения, возникает побуждение к более глубокому осмыслению, что в результате ведет к закреплению знаний. Например, готовясь к экзамену, учащиеся обычно выбирают простую стратегию пересмотра своих записей и перечитывания учебника. Однако результаты исследований показывают, что намного лучше проходить более напряженные практические тесты. Даже если учащиеся дают неправильные ответы на некоторые вопросы, процесс поиска правильного ответа лучше закрепляет информацию в памяти.

У стресса плохая репутация, однако исследования показывают, что определенное его количество на самом деле полезно. Ганс Селье, «отец изучения стресса», продемонстрировал, что эустресс[62] (хороший, полезный стресс) является мощным мотиватором[63]. Эустресс побуждает нас стараться и облегчает оптимальную работу. Слишком низкий уровень стресса — гипостресс[64] — может вести к скуке, ощущению неэффективности и даже к депрессии. Конечно, определенная проблема и стресс, который ее сопровождает, полезны только тогда, когда у нас есть ресурсы для того, чтобы с нею справиться, — включая способности, силы, энергию и время.