Больше жизни, сильнее смерти

– А из меня гадатель. – Я вручил ему поводья Везунчика. – Езжай, да поскорее. И не ввязывайся ни во что!

– Я постараюсь… – сказал он мне в спину. – Честно, постараюсь… Ты тоже поберегись! Слышишь, Север?

Я махнул рукой, мол, слышу, да пришпорил коня. Я уже привык к ровному, несмотря на легкую хромоту, шагу Везунчика, и тряская рысь мне не понравилась, но выбирать не приходилось.

– А что дальше? – спросила Эсси, сидевшая на луке седла перед моим носом. – Что ты будешь делать, если там и правда колдуны, и сильные?

– Я ничего не могу с этим сделать, – пожал я плечами. – Я не умею колдовать. Будем надеяться, проскочим. Потом дадим крюк и попытаемся нагнать Ясенца. Мне Везунчик как-то больше нравится, если честно. Он на ходу ровнее…

– Север, я не об этом! Что, если они поймут… или догадаются, я не знаю… что ты не человек? В смысле, человек, но не живой! Они ведь тебя…

– Конечно, они меня… уничтожат, – невесело усмехнулся я. – Ну, во всяком случае, попытаются. Ты, Эсси, прости, я обещал заботиться о тебе, а вышло… Надо было и впрямь передать тебя Ясенцу!

– Еще чего! – Она взлетела, скрестив руки на груди. – Зачем это он мне нужен? Нет уж, я с тобой напросилась, с тобой и останусь. Все равно я уж двести лет как умерла, что мне могут сделать? Даже не изнасилуют!

– В чем тебе не откажешь, так это в логике, – сказал я, откашлявшись.

Ну а в самом деле, чем можно напугать мертвого? Окончательным упокоением разве что, ну так я об этом переживать не стану, а Эсси… Эсси, думаю, тоже.

Если бы я знал, как ошибаюсь…

На отряд я наткнулся на второй день. Я ехал себе спокойно, конь медленно переставлял ноги, свесив голову – устал, бедняга, да и корма я захватил маловато, – когда навстречу из-за поворота выехало человек десять. Я думал, достаточно раскланяться, да и все, разъедемся миром, но не тут-то было: меня остановили и принялись допрашивать. Кто таков, откуда родом, что в седельных сумах (впрочем, там они и сами посмотрели, хорошо, я серебро Ясенцу оставил, себе только пару кусочков на всякий случай взял).

– Не нравится мне его рожа, командир, – сказал один из тех, кто обшаривал мои карманы. – Вот зуб даю, нечисто с ним что-то!

За его гнилой зуб я бы и медной монетки не дал, но, видимо, в отряде этого бородатого уважали и к мнению его прислушивались: командир подошел поближе и вгляделся в мою физиономию (для этого ему пришлось привстать на цыпочки, что не прибавило ему хорошего настроения).

– Сказано: один рослый и чернявый, второй помельче, невзрачный, – протянул он, а Эсси вздохнула: ну точно, нас искали! – Но конь хромой. А у этого обычный. И он один.

– Командир! Так долго ли лошадьми поменяться да разделиться? – радостно выпалил тот же служивый, и я ощутил острое желание выдрать ему бороденку по волоску. Или целиком оторвать, с нижней челюстью вместе, тоже недурно выйдет. – Этот вот чернявый и высокий, едет на обычном коне, а мелкий, может, как раз на хромом, тому легче… а?

– Очень может быть, – согласился командир и уставился на меня в упор, вертя в пальцах какую-то безделушку. – Как звать-то тебя, путник?

– А тебе что за дело, добрый человек? – спросил я. – Тебе меня звать не надо, видишь, и так повстречались!

– Ты не дури, – ткнул меня в спину еще один парень из отряда. – Отвечай, когда господин спрашивает!

– Мне он не господин, я вообще мимо ехал и никого не трогал. Кто вы такие – знать не знаю, с кем меня перепутали – тем более. Ха! Чернявый и высокий, да таких в базарный день хоть снопами вяжи! – не удержался я.

Эсси трагически вздыхала у меня над ухом, но помочь ничем не могла. Меня же больше всего удивляло то, что отрядные лошади не пугались ни меня, ни привидения. Этот-то конек привык кое-как, а те должны были хоть занервничать, ан нет!

– Вот и повяжем, – сказал предводитель, подкинув безделушку на ладони. – Взять его!

– Да за что, господин? – Я попятился, но в спину мне уперлись острия мечей. – Что ж такое?!

– Север, это точно колдун, – проговорила Эсси, приникнув к моему уху. – Наверно, тот, которого Ясенец почуял. А эта штучка у него – чтобы животные не замечали и не бесились, я слышала что-то такое у нас при дворе.

Я-то понял, но деваться некуда. В ловушку я пришел сам.

– Ты знаешь что… – он подъехал поближе, склонился с седла и вгляделся в мои глаза. Потом стянул перчатку, дотронулся до щеки и брезгливо вытер пальцы о штанину. – Ну и мерзость… За это нам дорого заплатят!

– Так это… брать его? – опасливо спросил бородатый.

– Да, – ответил командир, – но поосторожнее. Это мертвяк.

Судя по тому, как шарахнулись его бойцы, о мертвяках тут знали не понаслышке. Неужто они и сюда добирались? Или это, скажем так, военный консультант, сведущий во всевозможных видах неживых существ, как любил выражаться мой покойный хозяин? Больно уж молод, хотя… Лет на сорок тянет, а может оказаться и моложе, внешность – явный южанин. Наверно, из перебежчиков. Да пес с ним!

– Где второй? – спросил он, приподняв мне подбородок рукояткой хлыста.

– Кто?

– Вас было двое, где второй?