Большевики, 1917

Между тем небезосновательные сомнения в достоверности самого текста телеграммы из Берлина в Петроград на имя Роберта Гримма вызывает тот факт, что документ этот был отправлен «От политического департамента [германского МИДа. — А. А.-О.] г. Одье в Петрограде» [??!! — А. А.-О.] из Берна 5 июня 1917 г., а публикация в «Русском слове» состоялась на два дня ранее — 3 июня. Но ни такие «нюансы», ни прямые заявления со стороны Роберта Гримма и самих большевиков — об отсутствии намерений содействовать сепаратному миру и вообще каким бы то ни было переговорам с Германией — не смущали инициаторов подобного рода публикаций: заметки с заголовками вроде «Гримм и загримированные» в течение длительного времени давали пищу для пересудов всем противникам большевиков. При поиске же источника этих публикаций, с учётом всего изложенного выше, трудностей возникать не должно: им был Керенский со товарищи.

Между тем многим видным российским политическим деятелям, возвращавшимся на родину из эмиграции или из ссылки, устраивали торжественные, с оркестром и почётным караулом, встречи на Финляндском вокзале в Петрограде. С особой торжественностью был встречен на вокзале и Ленин, о чём с подобающей случаю почтительностью сообщали «Известия» в номере от 5 апреля: «Совершенно неожиданно 3 апреля была получена… телеграмма, что из-за границы возвращается большая группа эмигрантов и среди них Н. Ленин (В. И. Ульянов). Это известие вызвало большое оживление среди социал-демократов… весть о приезде Ленина и других товарищей быстро разнеслась по Петрограду и всколыхнула множество организаций. Войсковые части, получившие об этом извещение, сейчас же дали наряды на откомандирование рот для почётного караула на Финляндский вокзал… Под знамёнами партии двинулся он по вокзалу, войска взяли на караул под звуки Марсельезы… Идя дальше по фронту войск, шпалерами стоящих на вокзале и державших „на караул“, проходя мимо рабочей милиции, Н. Ленин всюду был встречаем восторженно. В парадных комнатах вокзала его приветствовали депутации, в том числе председатель Исполнительного комитета Н. С. Чхеидзе… Громадные толпы, кричавшие „ура“, приветствовали прибывшего старого солдата революции». И никого в тот момент на вокзале не интересовал тот факт, что поезд с Лениным прибыл в Петроград через территорию Германии.

Столь же подробно «Известия» и другие газеты описывали не менее торжественно обставленные появления из эмиграции и меньшевика Плеханова, и прибытие из ссылки «бабушки русской революции» Брешко-Брешковской. Но первая страница номера «Известий», в котором столь красочно описан приезд Ленина, примечательна также публикацией обращения «В Исполнительный комитет Совета рабочих и солдатских депутатов» бывшего члена Госдумы А. Зурабова. В этом обращении раскрывается собственно основная причина того, почему правительства союзных с Россией Англии и Франции не пропускали через свои границы русских эмигрантов. «Живущих в Швейцарии политических эмигрантов не пропускает ни Франция, ни Англия на том основании, что они внесены в Международно-контрольные списки, — пишет в своём обращении в газету Зурабов. — Выяснилось, что министр иностранных дел г. Милюков в двух циркулярных телеграммах предписал, чтобы русские консулы не выдавали пропусков эмигрантам, внесённым в вышеупомянутые списки. На этом основании русские консулы чинят препятствия. Всякие попытки проехать через Францию и Англию остаются без результатов. В. Чернов был возвращён обратно с английской границы. Живущие во Франции эмигранты остаются в том же положении. Их телеграммы в Россию не доходят по назначению. Французская пресса („Petit Parisien“, „Temps“ и др.) требует не пропускать через Францию никого из эмигрантов, кроме тех, кто стоит на позиции Плеханова. Следует поэтому требовать, чтобы правительство настояло на том, чтобы союзные государства пропускали непосредственно эмигрантов. Второе: необходимо немедленное оглашение „сотрудников“ парижской охранки, с помощью которых были составлены чёрные списки. Бывший депутат Государственной думы А. Зурабов. Петроград, 4 апреля 1917 г.».

Даже и обратив внимание на наивное пожелание Зурабова о предании гласности списка «неугодных» сотрудников служб безопасности другого государства, основное внимание в его заявлении необходимо уделить главным источникам препятствий, которые чинились российским эмигрантам в Европе. Во-первых, это внутриполитическое препятствие в виде циркуляра министра Милюкова, который, вопреки своим прямым обязанностям, мешал эмигрантам вернуться на родину. Причём опровержений со стороны Милюкова в существовании такого циркуляра до сих пор не обнаружено (иначе о них непременно сообщали бы газеты), сам он в своих воспоминаниях, разумеется, не счёл нужным это упоминать, уповая, очевидно, на то, что публикация Зурабова в «Известиях» со временем забудется (так оно и произошло — на почти 100-летний период).