После подавления московского восстания Ленин был вынужден признать, что егце не пришло время для крупномасштабного восстания. На всей территории России Советы под натиском силы стали сдавать свои позиции. Маленькие «республики» вернули полномочия царским властям. Ленин, стремясь сохранить воинственный дух большевиков, находит великолепный способ решения этой проблемы: партизанскую войну. Он по-прежнему отрицательно относится к индивидуальному террору эсеров, но при этом сам очень близок к нему. В Польше одна из ветвей социалистического движения, Польская партия социалистов (ППС), принимала участие в нападении на правительственные учреждения и банки, тем самым деморализуя русскую бюрократию и пополняя партийные фонды. Ленина не интересовала ППС; поляки сочетали социализм с национализмом и никогда не были близки большевикам. Теперь же Ленин советовал большевикам следовать той же самой тактике внезапного нападения и «экспроприации» государственных и личных средств для нужд партии. Следует создавать группы по три – пять человек, специализирующиеся на подобных действиях. Луначарский говорил, что многие большевики поддержали это решение. Разумеется, они искали пути для восстановления прежней активности. Конечно, такой путь был чреват новыми опасностями. Кроме того, он противоречил давним традициям социал-демократов. Тонкая грань отделяла «экспроприацию» от бандитизма. Партия делалась привлекательной для нежелательных, даже преступных элементов. По мнению Ленина, партизанские действия были очень опасны, что и было доказано последующими событиями. Они внушали не только воинственность, но и страсть к вооруженным действиям. Пропаганда и агитация отошли на второй план. Участие Ленина в этой деятельности, которая практически ничем не отличалась от террористической, стала основной темой обвинений в его адрес со стороны меньшевиков и международных социалистических кругов. Большевики слишком поздно включились в революционную борьбу. Теперь, когда в этом уже не было никакого смысла, они пытались компенсировать это излишней воинственностью. Временами Ленин давал выход скрытой ярости, выступая скорее учеником Нечаева или Ткачева, чем Карла Маркса.
Подавление московского восстания изменило характер революции. Советы приостановили свою деятельность; прекратились массовые выступления. Теперь на русской политической сцене появилось новое, зловещее действующее лицо: реакционное движение Союз русского народа. Члены союза нашли поддержку У тех представителей бюрократии и духовенства, которых одна мысль о будущей конституционной России приводила в такой же ужас, как и революция, если не в больший. Россия, по их мнению, была неразрывно связана с самодержавием. Конституционализм являлся инородным, губительным для России изобретением. Все зло заключалось в интеллигенции и особенно в евреях. Для Союза русского народа Витте, отчаянно стремившийся сохранить монархию и восстановить порядок, был агентом иностранных капиталистов и, естественно, евреев.[153]
В ряде случаев, где-то с попустительства местных властей, где-то с их явного одобрения, реакцией на первую волну революционных беспорядков явились еврейские погромы. С момента опубликования Манифеста от 17 октября погромы стали носить систематический характер. Толпы людей, несущие иконы и портреты императора, под «Боже, царя храни», пользуясь любой возможностью, расправлялись с интеллигенцией и евреями.
Комендант Одессы на просьбу еврейской делегации защитить их от погромов ответил: «Вот вам ваша еврейская свобода». Порядочные чиновники, в том числе и Витте, были бессильны предотвратить погромы, поскольку Союз русского народа пользовался расположением Николая и кое-кого из его окружения. Трудно понять, как Николай мог проявить такую умственную ограниченность (не говоря уже об отступлении от строгих правил морали), когда согласился не только принять лидеров союза, но и поблагодарил их за отличную работу в оказании поддержки трону. При существующей Думе император открыто обратился к негодяю, возглавлявшему союз, некоему Дубровину, со следующими словами: «Пусть Союз русского народа будет моим преданным защитником, всегда и во всем обеспечивая законность и (с помощью силы) общественный порядок».[154]
Эти родоначальники фашизма последовали приказу императора; они не только учиняли погромы, но предпринимали попытки устранения радикальных и либеральных политиков. Было организовано покушение и на Витте, вскоре после которого он был уволен своим милосердным монархом.