Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года

События 1905-го и 1906 годов ясно показали, что крестьянин хочет получить как можно больше земли, и не важно, принадлежит ли она государству, церкви или помещику. Его не устроит тот маленький участок, который граф X получил в наследство от умершего дедушки, «отрезавшего» клочок земли в 1861 году. Волнения в городах пошли на убыль. Деятельность Советов приостановилась. А деревня упорно не сдавала позиций, и это была огромная возможность для продолжения революции.

В Стокгольме социал-демократы столкнулись с неприятной задачей: пообещать крестьянину то, во что никто из них на самом деле не верил, а именно столько земли, сколько будет угодно крестьянской душе. Обе партии, и большевики и меньшевики, оказались перед дилеммой, как согласовать свои действия с марксистской совестью. Иными словами, как убедить мужика, что революция предоставит ему большее количество земли без (боже упаси!) упразднения отдельных крестьянских хозяйств и отмены частной собственности? Съезд решил, что простейший путь к сердцу крестьянина лежит через обещание, что во время революции социалисты конфискуют помещичьи, церковные и другие земли и вернут их крестьянским коммунам и хозяйствам. Надо сказать, что обе стороны стремились придумать, как убедить крестьянина, что все это произойдет, однако скрывая от него по возможности дольше истинный план, связанный с собственностью на землю. Хитроумные планы меньшевиков и Ленина могут быть сравнимы только с утонченностью взаимной критики представленных планов и, конечно, с хитростью русского крестьянина, который по-прежнему не доверял марксистам всех мастей, пока события 1917 года не отдали его в их руки.

Ленин отстаивал программу национализации земли. Права на всю землю переходят государству (народу, сказал Ленин, скрывая суть вопроса). Крестьяне получат землю, это справедливо, и будут восстановлены в своих правах; конфискации будут подлежать только земли помещиков, капиталистов и им подобных. Меньшевики закричали, что, во-первых, это не по-марксистски, а во-вторых, это только отдалит крестьян. Не по-марксистски, поскольку «мы» знаем, что государство после следующей революции окажется в руках либеральной буржуазии, а не социалистов, и они будут использовать национализацию земли для поддержания частной собственности. Почему это отдалит крестьян? А потому (этот довод вступает в противоречие с предыдущим, но о какой логике может идти речь в подобных спорах), что крестьяне поймут: национализация угрожает и их личной собственности! Теперь товарищ Ленин хочет национализировать крестьянские земли. Отличный способ внушить крестьянам доверие к социал-демократам.

Меньшевики выдвинули свое предложение «муниципализации» земли, то есть передачи помещичьих земель в распоряжение местных органов самоуправления или земств (муниципалитетов), а не государства. Теперь пришла очередь большевиков выступить с язвительной критикой предложенной программы: «Крестьяне никогда не пойдут на это». Кто будет руководить этими муниципалитетами? Буржуазия. Разве она будет заинтересована действовать в угоду социализму? Конечно нет. Так что предложенная меньшевиками «муниципализация» вредна и ошибочна и по политическим, и по идеологическим соображениям.

Не буду отнимать драгоценное время читателя, останавливаясь на всех вариантах, которые обсуждались во время этой бесконечной дискуссии по аграрному вопросу. Приведу пример только одного выступления. Делегат с Кавказа продемонстрировал удивительное здравомыслие, заявив, что крестьяне не хотят ни муниципализации, ни национализации, им просто нужна земля. Если социалисты хотят объединиться с революционным крестьянством, они должны объявить о распределении земли между крестьянами без условий и оговорок. Этим делегатом был молодой Сталин. Многим он в то время, должно быть, казался невеждой, неспособным разобраться в тонкостях марксистской диалектики.[163]

Дебаты по аграрному вопросу были напрямую связаны с другой, столь же важной проблемой. Какой должна быть следующая революция в России? Какой она будет носить характер? Что по этому вопросу говорил Маркс? Только промышленная страна, где большую часть составляет городское население, готова к социалистической революции. Русские марксисты оказались в затруднительном положении. Они жаждали начать революцию уже завтра, а послезавтра оказаться в социализме. Но доктрина была тверда и непреклонна. В 1906 году Россия была так же не готова к революции, как любая крестьянская страна, ну, может, была в лучшем положении, чем, скажем, Гватемала или Китай. Если следовать каждой букве доктрины учителя, то можно еще долгие годы ждать прихода социализма. Сначала придется пройти через чистилище буржуазно-капиталистического государства, что-то наподобие современной Франции или Германии. Затем обострение социальных конфликтов, рост рабочего класса, и только после этого, спустя десятилетия, Россия будет готова к социалистической революции.