Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года

В 1907—1908 годах Ленин сделал вывод, что его терпимость была ошибкой. Богданов и Луначарский показали свое настоящее лицо. Они подходили для той политики, от которой теперь отказался Ленин – бессмысленных вооруженных выступлений, – и были против того, чтобы сконцентрироваться на задачах, связанных с пропагандистской деятельностью, выборами в Думу и тому подобным. Являлось ли случайностью, что, когда новые времена потребовали новых методов партийной работы, безрассудно смелые, любящие риск люди впали в хандру, открыто признали немарксистские философские учения. Конечно нет! Откажитесь от основополагающего учения, позвольте себе прихоть заинтересоваться новшествами, и скоро вы станете капризным интеллигентом, а не дисциплинированным членом партии.

Поэтому поначалу осторожно, а затем с возрастающей страстностью Ленин приступил к проведению «философской» кампании. Следовало действовать с большой осмотрительностью, чтобы еще больше не разрушить поредевшие ряды большевиков. Непонятные новые течения увлекли тех людей, которых Ленин совсем не хотел терять. Максим Горький был одним из сторонников новых философских учений. Он оказывал неоценимые услуги Ленину и большевикам, помогая материально, устанавливая контакты с богатыми людьми.[185]

Кроме того, Ленин любил Горького. В письмах, относящихся к этому периоду, Владимир Ильич осторожно выясняет, как глубоко погрузился писатель в ересь, и предпринимает дипломатические ходы, стремясь защитить Горького от губительного влияния новой философии. Да, он хочет, чтобы Горький писал для «Пролетария», но только не философские статьи. А как относится «подруга» Горького (актриса Мария Андреева) к новым тенденциям? Нет, это абсолютно не так, он не ругает Горького за убеждения. Он, Ленин, верит, что художник имеет право выбора, но совсем другое дело, когда разговор идет о делах партии.

В апреле Ленин приехал на Капри для встречи с пролетарским писателем. Он с удовольствием осматривал окрестности и отдыхал от партийных дел. Однако никакие дипломатические приемы не смогли разубедить Горького. На протяжении двух последующих лет письма Ленина к Горькому и Андреевой полны сердечности, но чувствуется, как тяжело давались ему эти строки. Ленину было трудно оставаться терпимым и сохранять дружеские отношения с человеком, который, как считал Владимир Ильич, вводит большевиков в заблуждение.

Все-таки вышеупомянутые сторонники вывели Ленина из терпения. Когда Богданов решил прочесть философскую лекцию, Ленин, заранее продумав перечень вопросов, вознамерился «разоблачить» его. Хорошо подготовившись, Владимир Ильич применил метод полицейского дознания к решению философских проблем. Богданов должен был ответить, «признает» ли он, что диалектический материализм является единственным принципом, совместимым с марксизмом. Он собирается отрицать, что Мах не имеет ничего общего с большевизмом? Разве Ленин не был всегда врагом философии Маха? Не правда ли, что некоторые меньшевики являются горячими поклонниками Маха и Авенариуса?[186]

Надо сказать, что, когда современный читатель приступает к внимательному изучению взглядов Луначарского и Богданова, он начинает понимать нетерпимость Ленина и даже соглашаться с методами, используемыми им в полемических спорах. От Маха и Авенариуса еретики перешли к неким запутанным собственным теориям, называемым «богоискательством» или «богостроительством». У пролетариата должна быть собственная религия. Луначарский писал: «Вы ищете Бога? Бог – это человечество. Создайте Бога, и человечество объединится с помощью выдающихся членов общества». Слушая эти претендующие на умудренность бормотания, не следует забывать, что «богоискатели» действительно ищут что-то более вдохновляющее и возбуждающее, чем философские категории и законы Маркса, которые они, по всей видимости, считают слишком фаталистическими для того, чтобы одарить рабочий класс надеждой и стойкостью в час поражения. Они не единственные, кто сейчас отвергает скучный материализм прошлого столетия, занимаясь поисками новой религии.

Серьезность возникшей проблемы заставила Ленина заняться тем, от чего он отказывался в прошлые годы. Он копался в так называемой «философской чепухе» и разоблачал тенденцию в целом. В феврале 1908 года Ленин начал работать над книгой «Материализм и эмпириокритицизм». В мае Владимир Ильич отправился в Лондон и в течение месяца в библиотеке Британского музея собирал необходимые для книги материалы, или, строго говоря, инкриминирующие доказательства.