Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года

Бонч-Бруевич вспоминает, как Ленин стремился немедленно разослать Декрет о земле крестьянам. Без радио, без каких-либо средств связи (в царской России священники зачитали бы его с кафедры, но большевики не могли воспользоваться таким способом) специальные агенты, главным образом солдаты и матросы, отправились по деревням с копиями этого драгоценного документа, чтобы донести новости до крестьян. Но не стал бы даже самый сознательный большевик, учитывая дефицит папирос, сворачивать самокрутку из бумаги, на которой напечатан декрет? Было решено, чтобы избавить агентов от подобного искушения, выдать им использованные календари, которые они могли бы сколько душе угодно использовать на самокрутки.[301]

Вот такие заботы одолевали новых правителей России.

Существовал еще один вопрос, которому в этот день следовало уделить внимание. Как должны называться руководящие работники нового русского государства? Министры? При этом названии перед мысленным взором тут же возникал образ царского чиновника во фраке или в мундире с эполетами. У Троцкого родилась удачная идея: давайте назовем их народными комиссарами. Ленин с восторгом поддержал эту идею; название навевало воспоминания о днях французской революции. Суханов высказал возражение, звучавшее пророчески: министр, служитель происходит от слова «слуга», а «комиссар» имеет другие дополнительные оттенки значения. Много позже Сталин решил, что слово «комиссар» слишком уж навевает воспоминания о начальном периоде революции, и «комиссары» превратились в «министров». Снова появились ранги, знаки отличия, форма для гражданских служащих; Россия была тогда мировой державой, и цепляться за символику и язык, ушедшие в далекое прошлое, казалось ребячеством и «бескультурьем».

Для управления страной съезд образовал советское правительство – Совет народных комиссаров во главе с Лениным. Большинство комиссаров были выходцами из интеллигенции; судя по всему, Ленин забыл, что еще несколько недель назад писал о том, что любой рабочий может стать министром. Имена руководителей нового правительства, за исключением Луначарского, наркома просвещения, и Троцкого, наркома по иностранным делам, были мало известны. Такие выдающиеся личности, как Свердлов, Каменев, Зиновьев и Бухарин, не вошли в правительство. Первые трое не прошли, вероятно, из-за еврейского происхождения. Правительство стремилось найти признание в массах, в которых господствовал дух антисемитизма, поэтому евреи не вошли в правительство. Исключение было сделано только для Троцкого.[302]

Была предпринята попытка привлечь квалифицированные кадры для управления государством. Сталин, вполне логичный выбор, стал наркомом по делам национальностей, Луначарский, писатель и драматург, наркомом просвещения. Безусловно, среди большевиков были люди, обладавшие административными способностями. Министерский пост был предложен Красину, но бывший террорист на тот момент не имел ничего общего с большевиками и Лениным.

Почти все новые министры, столкнувшись с непривычными обязанностями, испытывали замешательство, граничившее с паническим ужасом. Шляпников оставил забавные воспоминания о первых днях своей работы в Комиссариате по труду. Он пришел в министерство, предъявил свой мандат служителю и узнал, что все служащие министерства бастуют. Когда он попытался принять новых служащих, то навлек упреки в свой адрес: «Вы, член профсоюза, нанимаете на работу штрейкбрехеров!» Некоторые комиссары, уставшие от сидения в пустых зданиях, просили направить их на более подходящую для них партийную работу.