Большевики

— Да я что… Да мне что… — залепетал испуганно председатель. — Да мне разве как… Мне ничего. Право слово.

— Ладно уж. Смотри документы. — Федор достал одно из советских удостоверений с гербом и штампом РСФСР. — Вот на.

Арон же показал свой партбилет с фотографической карточкой. Председатель долго разглядывал и карточку и Арона. Потом решил:

— Твоя. Бери. У меня тоже был билет–то. Вчерась порвал. Неожиданно председатель заревел на весь лес благим матом:

— Бра–тцы! Тута св–а–а‑аи. Валяй суд–ы–ы. Жив–ва–а‑а!

Кругом зашумела листва. Федора и Арона окружила толпа босоногих и бородатых крестьян. У иных из бородачей за плечами торчали винтовки. У одного из них вместо пояса шла пулеметная лента.

— Свои. Наши, стало быть? — спрашивал каждый из них у председателя и внимательно разглядывал новых людей.

— Коммунисты. Как же, — отвечал председатель. — И партийный билет, честь честью. Все на своем месте.

Федор пустил в ход все свое искусство. В несколько минут разузнал о крестьянах все.

В село «Стешино» вчера ночью неожиданно приехали 15 вооруженных молодцов. Они стали ходить по дворам. Арестовывали ни в чем неповинный народ. Грабили. Подняли на ноги все село. Но народ молчал. Потом приехал пьяный поручик в погонах, при шпорах. Он начал всеми командовать. Все бы сошло благополучно, если бы не вздумал поручик собственноручно и всенародно заголить животы двум проходящим бабам и одной девке. И это еще было бы ничего, если бы не стал он тут же безобразить с бабами. Тут вступились мужья за жен, но вступились на свою голову. Мужиков связали по рукам и ногам. На их глазах поручик приказал двум своим молодцам изнасиловать баб. Четверо вооруженных держали баб за руки и за ноги, а трое безобразили. Только тут поднялись мужики. Поручика убили и с ним прикончили 10 вооруженных молодцов. Остальные разбежались. Сами же мужики подобрали оружие убитых. Вместе с живностью, семействами, скарбом ночью же бежали из села в лес. Все село звали с собою, да не пошло.

Наконец, все вопросы были заданы друг другу обеими сторонами. Уже некоторое время крестьяне стояли вокруг Арона и Федора. Почесывали животы, затылки. Поглаживали бороды.

Председатель нашел выход из положения.

— Пойдемте–ка, товарищи, в наши лагеря, — сказал он. — А то, может, вам и того — перекусить? А?

Это предложение было всеми принято с удовольствием. «Лагеря» помещались на дне оврага возле лесной речки. В кустах, разраставшихся на дне оврага, с трудом можно было заметить несколько повозок. Возле повозок жались мужичьи семьи.

* * *

Поздней ночью Федор в сопровождении председателя ходил в местечко за сводками. В темноте, под мостком справа, на верхней балке он нашел две шифрованные бумажки. Взбираясь на мосток, он поскользнулся в сырой глине и чуть было не упал в речку. Отошли в лес версты на две, и там при свете спичек Федор прочел шифровки.

В первой бумажке говорилось:

«Восстание в уезде совершившийся факт. Все сов. и партработники и санаторцы арестованы, за исключением секретаря партийного комитета, тов. Шеенсона. Вас, тов. Федосеев, разыскивают всюду. Михеев жив и переброшен вместе со всеми арестованными в сумасшедший дом.

Все арестованные будут расстреляны после того, как в местечко прибудет штаб белой дивизии. Восставших в местечке около 2‑х тыс.

Николай».

Вторая шифровка была короче. В ней значилось:

«Штаб дивизии прибудет через два дня. В рядах восставших отсутствует дисциплина. Процветает пьянство и мордобой. Особенно в офицерской среде. Есть случаи изнасилования женщин и девиц. Крестьянство в массе недовольно поведением белых.

Николай».

— Хорошо. Очень хорошо, — прошептал Федор, когда прочел шифровку. — Наши дела, председатель, идут в гору.

Председатель шмыгнул носом и с уверенностью ответил:

— А как же иначе? Известно.

В становище они вернулись на рассвете, сильно уставшие. Легли спать на песке и сразу богатырски захрапели.

* * *

Арон выполз из–под телеги, куда залез ночью, укрываясь от дождя. Посмотрел на часы, было 9 утра. Все небо заволокли серые пасмурные тучи. Дул ветер — раскачивались деревья и кустарники. Между телег в траве бегали полунагие ребятишки. У реки три бабы что–то полоскали. Где–то ржали лошади.

В стороне к откосу оврага два мужика рыли землю. Возле них стояло шесть человек и курили. Арон направился к ним. Подошел. Поздоровался. Попросил закурить. Закурить ему дали.

— Что делаете, товарищи? — спросил Арон, попыхивая собачьей ножкой.

— Да как что? Видишь, землицу роем. Только беда — всего две лопаты. Вот по очереди и роем.

— А почему бы нам шалашей не сделать? — предложил Арон. — Лесу много.

— И шалаши будем делать. Вон, послухай–ка… рубят… двое там рубят.

— Двое и восьмеро здесь, — прикинул Арон. — А на страже кто есть, товарищи?

— Как же, есть — ребятишки.

— Только?

— А тебе кого еще надобно?

— А где остальные пятеро?

— Ушли в село.

— То есть как ушли, зачем ушли?

— За лопатами.

— Вот дурачье! Да их там как мух переловят. И заставят выдать нас.

— Авось не переловят — огородами пройдут.

* * *