Большевизм — естественная основа России

А.Н. Пепеляев в конце августа 1918 года был произведён в полковники. В этом звании он и сфотографировался. Однако, поскольку в Сибирской армии отсутствовали погоны и другие знаки различия, чтобы было понятно, кто и в каком звании изображён, на фотографии добавлена специальная надпись: «Полков. Пепеляевъ».

Погоны в Народной, Северной и Сибирской армиях были введены вновь только после того, как они были сведены под единое командование в лице Верховного правителя России, адмирала А.В. Колчака, т.е. только в ноябре 1918 года.

О том, как приходилось восстанавливать погоны, наглядно описано в воспоминаниях командующего Северной армией (войсками Северного фронта объединённого Белого движения) царского генерал-майора Владимира Владимировича Марушевского (12 июля 1874 года —1952 год, Загреб, Югославия). В.В. Марушевский был последним начальником Генерального штаба Временного правительства (назначен на должность 26 сентября 1917 года). 19 ноября 1918 года он по приглашению британской и французской военных миссий прибыл в Архангельск, где этими интервентами он был назначен командующим войсками Северной армии. На этом посту он сменил подполковника Н.А. Дурова⁴⁷. Вот небольшая выдержка из воспоминаний генерала В.В. Марушевского:

«В основу моей работы я прежде всего положил:

Восстановление военной дисциплины на точных принципах существовавшего до революции устава.

Восстановление достоинства и отличий как начальников из офицеров, так и таковых из солдат.

Восстановление формы одежды обязательно единообразной и с погонами старого образца. Правительству мною было указано, что для офицерского состава погоны являются не только формой одежды, но и символом офицерского достоинства и чести.

Кроме того, я немедленно потребовал восстановления полностью статута ордена Св. Георгия.

Требования мои легко были приняты правительством, за исключением... погон! Как это ни странно, но эта часть офицерского обмундирования оказалась в центре борьбы левых и правых течений. Правительство предсказывало необычайные трудности и конфликты с солдатами и даже с населением. Я был непреклонен и принятие моих требований поставил как условие немедленного моего отъезда или, в утвердительном случае, начала моей работы в области.

Часть офицерства с восторгом надела погоны и кое-как раздобыла кокарды, ордена и другие наружные отличия. Другие боялись этих погон до такой степени, что мне пришлось бороться уже с помощью гауптвахты и дисциплинарных взысканий.

Что касается солдат, то меры мои встретили крутое сопротивление. В трактирах и кабаках солдаты спарывали нашивки с заходящих туда унтер-офицеров...

Мои дисциплинарные меры в первые дни встречали мало поддержки и со стороны офицерского состава». — Гражданская война в России: Война на Севере. Марушевский Владимир Владимирович: Белые в Архангельске — М.: ACT; Транзиткнига; СПб.: Terra Fantastica, 2004. — С. 65.

Что касается большевиков, то они в противовес Временному правительству пытались успокоить революционную истерию, в том числе и по вопросу «разпогонивания». Так, большевик А.М. Любович⁴⁸в марте 1917 года, выступая на заседании Кронштадтского совета,

⁴⁷      Формально на посту командующего Северной армии В.В. Марушевский сменил контр-адмирала Н.Э. Викорста, который командовал Северной армией после отставки с поста подполковника Н.А. Дурова и до прибытия и вступления в должность генерал-майора В.В. Марушевского.