Большевизм: шахматная партия с Историей

Весьма кстати для Ленина в № 85 газеты «Искра» появилась статья Парвуса, в которой тот подверг критике отсутствие четкой организации социал-демократического движения в России и выдвинул лозунг, призывающий «организовать революцию». Ленин откликнулся на призыв Парвуса статьей «Должны ли мы организовать революцию?», опубликованную в седьмом номере газеты «Вперед» в феврале 1905 года. «Организовать да организовать, твердит Парвус, точно он вдруг большевиком сделался», — дает Ленин волю своему сарказму. И поясняет, что призыв Парвуса «создать организацию, которая явилась бы связующим ферментом» лишь подтверждает правильность его, ленинской, идеи о необходимости существования организации профессиональных революционеров. Но все же данная статья интересна не этим, а тем, что Ленин впервые открыто заявляет в ней свое понимание роли социал-демократии в буржуазной революции — она ни в коем случае не должна уступать руководство революцией буржуазии, ибо «техника» революции неотделима от политики, следовательно — вопрос в том, кто кого использует для достижения своих целей.

В том же номере газеты опубликована и ленинская статья «О боевом соглашении для восстания», в которой Ленин, цитируя письмо-обращение Георгия Гапона к революционным партиям, полностью соглашается с его видением ближайших целей революции:

1) свержение самодержавия, 2) временное революционное правительство, 3) немедленная амнистия борцам за политическую и религиозную свободу… 4) немедленное вооружение народа, 5) немедленный созыв всероссийского учредительного собрания на основе всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права.

Таким образом, можно констатировать, что, создавая свою теорию политической революции, Ленин отталкивался от тех идей, которые уже были заявлены, которые витали в воздухе, которые отражали реальные настроения революционно настроенных кругов общества. Разумеется, сама по себе религиозная свобода Ленина (питавшего искреннее отвращение и к религии, и к ее служителям) вряд ли интересовала. Но как лозунг, на котором можно сплотить массы, такая идея Ленина вполне привлекала.

Однако все теоретические посылки Ленина упирались в необходимость существования революционной с.-д. рабочей партии, а за нее еще предстояло побороться. И Ленин с удвоенной энергией берется за подготовку и проведение третьего съезда РСДРП. В определенной мере на него сыграли обстоятельства. В феврале 1905 года на квартире писателя Леонида Андреева были арестованы почти все члены ЦК РСДРП, за исключением Л. Красина и А. Любимова. Леонид Красин, которому пришлось стать свидетелем событий Кровавого воскресенья 9 января, по его собственным словам, «был потрясен этой великой трагедией петербургского рабочего класса»[183].

Побывав после этого в Швейцарии и лично побеседовав с Плехановым, Аксельродом и Мартовым, он пришел к выводу о том, что позиция меньшевиков неадекватна ситуации в России («мы увидели действительный оппортунизм и гнилость занятой ими позиции»)[184]. После этого начинается его постепенное сближение с Лениным. Его мнение было достаточно авторитетным и для второго (оставшегося на свободе) члена ЦК — А. Любимова. В результате в марте 1905 года был подписан договор между ЦК и Бюро комитетов большинства об образовании Организационного комитета по созыву третьего съезда партии. В состав ОК вошли все члены БКБ и ЦК. В ответ на это Совет партии, состоявший исключительно из представителей «меньшинства», обвинил большевиков в том, что они совершают переворот и упраздняют тем самым партийный устав.

Ленин в неопубликованном тогда письме партийным комитетам, разъясняя свою позицию, выдвинул контраргументы: «Совет не пожелал исполнить волю партии и тем сам упразднил партийный Устав и поставил себя вне партии. При таком условии ОК обязан был созвать съезд независимо от Совета»[185]. Действительно, большинство российских комитетов в тот момент поддержало идею созыва нового съезда.