Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…

Фёст усмехнулся, как и полагалось хорошо воспитанному полковнику, услышавшему бестактную глупость от майора.

— Понятно, да не совсем. Это ведь мы тебя хотим в дело взять, нет? Со всеми моральными и материальными стимулами. Деньги брал и опять не отказался. А нужно бы было, если «по понятиям». Ну и? Что дело опасное — никто не спорит, поэтому идею посоветоваться с друзьями вполне приветствую. Но вот чтобы ты мне свои правила диктовал — это уволь, Борис Иванович. Не говоря обо всём прочем, я и званием тебя постарше, и по другим параметрам. Это так, к слову, чтобы недоразумений впредь не возникало. Надо будет мне отсюда выйти — выйду. Позвонить — позвоню. Насчёт мер безопасности сам думай. Вот как раз сейчас и выйдем с Людой, тоже позвонить. У меня секретов куда больше. А ты пока перекусывай и в окно поглядывай, мы вон там, под навесиком устроимся. В поле зрения…

— Да, кстати, Борис Иванович, а мои напарники, Эдик с Гришей, на встрече будут? — с подкупающей наивностью спросила Вяземская. — Они-то меня в общем деле видели, неужто вы и им не доверяете?

— Может, и будут… Там уже не я решаю, — постарался не уступить консьерж. — Кстати, Петрович, ты, помнится, майором назывался, а сейчас… Случайно сорвалось или как?

— Случайно только школьницы залетают, — при этих словах Вяземская демонстративно поморщилась, но промолчала. — А мне чего ради было откровенничать? Теперь — другое дело. На, смотри…

Он протянул майору удостоверение полковника ГРУ и заодно ещё одну книжечку. Борис Иванович заглянул, присвистнул тихонько.

Неслабо, конечно — Герой России Ляхов Вадим Петрович, все печати и подписи на месте. Фёст не считал, что уподобляется тем, кто купленные в известных местах чины и ордена носит. Он сделал ровно то же, что Секонд, и с Александром Ивановичем, куратором, условлено было, что они, аналоги, в одной пропорции беды и заслуги делят. А если нынешняя власть не в курсе, так не её, этой власти, забота. Как тогда на перевале другой, в этом мире не выживший Тарханов пел: «Россия нас не балует ни славой, ни рублём, но мы — её последние солдаты…»

— Совсем здорово. Уважаю, — сказал консьерж. — И за что?

— По совокупности, — не стал распространяться Фёст, хотя майор, по идее, мог и даже должен был бы слышать про их не такой давний бой в ливанских горах. Но раз не вспомнил, и фамилия ему ничего не сказала — так тому и быть.

— Сейчас по-прежнему на службе?

— Нет, я же сказал. Действующий резерв. На такой вот, как сегодня, случай.

— Хорошо, хорошо, — повторил майор, и видно было, что мысли его приобрели несколько другое направление. — Но съездить всё равно придётся…

— Так мы разве против?

Во внутреннем дворике, откуда были видны окна квартиры, Вадим с Людой присели за столик под черепичным навесом, закурили.

— Ты чего-то опасаешься? — спросила Вяземская. — Чего?

— Не так, чтобы очень, но всё равно. «Время вывихнуло сустав». Кто сказал? Гамлет. У нас — аналогично. Вполне может просто для убедительности какая-нибудь демонстрация силы понадобиться. Никто никого пугать не собирается, я так думаю, но очень Борис Иванович (или кто постарше) беспокоится, не развожу ли я его. Вполне естественное чувство. В таких-то обстоятельствах. Я не знаю, кто и что ему по телефону сказал, но кто-то у них уже в курсе происходящего. Теперь его друзьям нужно понять, как всё обстоит на самом деле, вмешиваться или нет, стоит ли игра свеч, а выигрыш — голов. И — за кого меня держать. Это тоже существенный момент. За чужой стол со своими раскладами не садятся… Вон официант в углу скучает, пива ему закажи, чего зря сидим, спросит скоро.

Вадим достал обычный сотовый телефон, к блок-универсалу прибегать пока необходимости не было. Набрал городской номер, но с совсем не московским количеством и сочетанием цифр. Из одной реальности в другую через внутриквартирный межвременной коммутатор. Такую связь здесь ещё Лихарев в двадцатые годы наладил. На третьем звонке трубку взяла Герта.

— Как там у вас? Гости не скучают?

— Ничуть. Сидят в гостиной, очень много курят, спорят… Журналист с Воловичем чуть не подрались. А у вас что-то случилось?

— Ничего экстраординарного. Тоже сидим, пиво пьём. Набери по городскому Секонда, скажи — «Форос пошёл». Пусть срочно, буквально «аллюр три креста»[10], поднимает в ружьё два отделения из вашего взвода, он знает какие. Может и сам их привести, если развеяться есть настроение и обстановка позволяет. Я бы одобрил. Форма одежды девчат — штатская, разнообразная, прогулочно-походная. Снаряжение — для скрытных боевых действий в городе этой ночью. Большой войны не предполагается, но так, патронов по триста на ствол, по несколько гранат и спецсредства пусть прихватят. На всё — полчаса, край — сорок минут. Когда придут, пойдёшь с ними, если хочешь. Я ж без тебя никуда, сама знаешь, — вроде как пошутил Фёст, но на самом деле Герта ему здесь была гораздо нужнее, чем для присмотра за Мятлевым.

— Мы вас «У Гиляя» ждём, можешь в окно выглянуть. Для присмотра за гостем… оставь кого-нибудь подипломатичнее…