Большие чемпионы

Пока у него появилась новая забава. Когда его брат Родни крепко спал, Майк мгновенным движением бритвой наносил ему тончайшую, но глубокую царапину на руке. Как известно, при виртуозном владении бритвой это можно сделать так, что человек не почувствует никакой боли, а если крепко спит, то не проснется, пока царапина не начнет саднить. После этого Майк, изображавший хирурга, обращался к своей сестре Дениз: «Сестра, спирт». А когда та, в ужасе от происходящего и от своего братца, давала ему бутылку с чем-то спиртным, выливал ее содержимое на рану Родни, и тот с воплем просыпался от боли. Но он ничего не смел сделать со своим братом, которого теперь как огня боялись ребята гораздо старше его, и, наверно, не раз проклинал себя за то, что загонял его когда-то за холодильник. Что ж, долг платежом красен.

Майк занялся освоением сразу нескольких смежных специальностей: грабителя мелких магазинов, уличного грабителя и карманника. «Он стал получать удовольствие, избивая других ребят, — вспоминает его сестра Дениз. — Все его боялись. Его перестали звать Майком. Все называли его — Майк Тайсон. (В Америке, особенно в нижних слоях общества, это означает крайнюю степень уважения.) Когда ребята приходили к нам домой, они обращалибь к матери: «Миссис Тайсон, а Майк Тайсон дома?» Он был очень злобным. И он же мог быть самым милым и добрым мальчишкой, которого я только видела. Мать постоянно жила в страхе, что либо он убьет кого-нибудь, либо его убьют».

Мать боялась не зря. Он заходил в магазин и, приставив пистолет к лицу продавца, требовал денег, грабил на улице всех подряд, отбирал кошельки, срывал шапки, избивал людей просто ради удовольствия причинить кому-то боль. В статье Гэри Смита, перечислив свои подвиги, а заодно рассказав 6 мертвых проститутках, валявшихся на тротуаре, которых убили только этой ночью, Тайсон говорит Робин Гивенс: «Какие воспоминания! Хорошие воспоминания! Прекрасные воспоминания! Я был счастливее тогда, чем сейчас. Я получал огромное удовольствие от жизни. Каждый день я ходил по лезвию ножа. Я люблю сюда возвращаться, понимаешь? Здесь я чувствую себя воином!»

Самое смешное, что реальный Тайсон вполне мог сказать то, что сказал Тайсон — Смит, и даже наверняка говорил. Только не надо воспринимать подобные речи всерьез. Мне самому не раз приходилось слышать такие же ностальгические словеса о своем тяжелом и преступном детстве от разных людей в разных странах, в том числе и в Америке. Но у меня создалось впечатление, что все это была своеобразная игра, игра в ностальгию по тяжелым временам, в которую они иногда начинали верить сами. В жизни они бы просто убили того, кто попытался бы их туда вернуть всерьез.

Через несколько месяцев после опубликования статьи Смита Тайсон на улице подрался с другим боксером, Митчем Грином. Первым же ударом он опрокинул его на землю, но дальше наступило самое интересное. Грин встал, готовый продолжить драку, а Железный Майк неожиданно закричал: «Моя рука! Моя рука!» — сел в свой роскошный автомобиль и стремительно уехал, оставив на улице Грина, смеющегося во всю глотку, несмотря на то что у него уже практически не открывался один глаз.

Майк Не испугался Грина, которого мог легко добить и в таком состоянии. Он испугался за свою руку, свое орудие труда, которое вытащило его из Браунзвилла. Он готов был пойти на унизительное бегство, только чтобы не подвергать себя риску травмировать руку еще серьезнее (он тогда действительно заработал маленькую трещину). Потому что его рука не давала ему не то что вернуться в Браунзвилл, но просто потерять в финансовом отношении, и Тайсон, уже мультимиллионер, не мог себе позволить из-за какой-то дурацкой гордости подвергать малейшему риску свой главный источник дохода. Так что оставим разговоры о прелестях жизни в Браунзвилле тем, кому они греют душу, и тем, кто в них верит, хочет верить или делает вид, что верит. Никто из тех, кто выбрался из Браунзвилла, не хочет туда вернуться, но есть такие, кто любит играть с мыслью, как там было хорошо. Может быть, только для того, чтобы лишний раз порадоваться, что они оттуда выбрались.

Одновременно с грабежом Майк осваивал и более интеллектуальную профессию. «Он стал лучшим карманником в Браунзвилле, — говорит его сестра Дениз. — Он мог просто пожать тебе руку, а у тебя после этого пропадали часы, кольцо или бумажник».

В 12 лет в течение нескольких месяцев Майк стал настоящим малолетним преступником. Он кочевал из одной исправительной школы в другую, но безрезультатно. Казалось, что он неисправим. Лорна Тайсон была в полном отчаянии. К этому возрасту он значительно опережал сверстников в физическом развитии, и справиться с ним один на один не мог даже крупный взрослый мужчина.