Большие чемпионы

Двенадцатый раунд прошел в обоюдных атаках. Количество нанесенных ударов было примерно равным* но «тоннаж» ударов Эвандера был явно выше. Судьи вынесли именно тот вердикт, который и ожидали зрители. Все трое отдали победу Холифилду со счетом 116:112 (двое) и 117:111, но на самом деле можно сказать, что в этой встрече проиграли оба.

Репутация Холифилда после такого боя упала ниже некуда. Сейчас об этом вспоминать не принято, слишком уж большим героем он стал с тех пор, но в 1992 году в прессе шло настоящее необъявленное соревнование, кто даст ему самое хлесткое определение. Лично у меня в памяти остались два высказывания: «Вместо чемпиона мира в тяжелом весе у нас теперь Эвандер Холифилд» и «По харизматичности среди всех чемпионов мира в тяжелом весе Холифилд уступает только Тони Таббсу». К сожалению, не помню, кому они принадлежат. Если кто забыл, Таббс — один из главных кандидатов на звание самого недостойного чемпиона мира в тяжелом весе.

Тем не менее, боксерская общественность надеялась, что скоро избавится от Холифилда. Летом — осенью 1992 года в промоутерских кругах созрела и оформилась идея проведения суперсерии боев между четырьмя сильнейшими тяжеловесами. Первый — это, разумеется, сам Холифилд, второй — уже известный нам Раддок. А третий и четвертый — относильно новые, но уже хорошо известные люди — американец Риддик Боу и человек неясного происхождения по имени Леннокс Льюис, соответственно серебряный и золотой призеры Олимпиады 1988 года, уже почти четыре года шедшие без поражений на профессиональном ринге.

ИЗМЕННИК НА КОРАБЛЕ

Ранней осенью 1988 года я сидел дома и смотрел по телевизору все подряд, что происходило на Олимпийских играх в Сеуле, разумеется уделяя особое внимание боксу. Больше делать мне было нечего, так как всего за пару недель до того я вернулся из больницы, весь запакованный в гипс. Настроение у меня, мягко говоря, было неважное.

Олимпиада шла к концу, а тоска и страх за будущее все не уходили, и Олимпиада стала единственным, что отвлекало меня от мыслей о себе, бедном и несчастном. В таком грустном настроении я и уселся смотреть олимпийские финалы по боксу. Было интересно, но я все ждал, когда же дело дойдет до тяжей, так как мне хотелось увидеть, есть ли среди молодых боксеров хоть кто-то, кто в обозримом будущем сможет побить Тайсона. На ринг тем временем вышли два совершенно огромных мужика, для которых, казалось, нужен другой ринг, побольше. Это были американец Риддик Боу и канадец Леннокс Льюис. Не помню, почему мне не понравился Боу. Может быть, потому, что он выбил из турнира нашего Мирошниченко. Так или иначе, но еще до первого удара гонга я стал болеть за Льюиса.

В трудные минуты мы часто начинаем искать себе какую-то мистическую поддержку, даже если не очень в нее верим. Так случилось и со мной, когда неожиданно для самого себя я загадал: если Льюис победит, я поправлюсь и у меня все будет в порядке. Леннокс победил, и я понял, что буду болеть за этого парня всегда, даже если он решит драться с моим родным братом.

К счастью, у меня нет родных братьев, тем более боксеров-тяжеловесов, и испытывать силу родственных чувств мне не пришлось. Представить себе тогда, что через 10 лет я встречусь с Льюисом живьем, я не мог даже во сне. Когда я брал у него интервью в конце марта 1998 года, меня так и подмывало рассказать ему, какую необычную роль он сыграл в моей жизни, но я не решился. Льюис оказался более надежным пророком, чем наши астрологи, и скоро я забыл о своей травме, за что остался навсегда ему благодарен. Даже больше чем врачам, вопреки всякой логике.

Тот олимпийский финал принес Льюису золотую медаль в настоящем и множество проблем в будущем, о которых он тогда, конечно, не знал.

Попробую описать тот бой так, как он мне запомнился. Леннокс Льюис и Ридцик Боу были такими огромными, что даже как-то подавляли своими размерами. Помню, мне показалось, что канадец лучше настроен на бой, а Боу выглядел слегка несобранным, хотя, может быть, такое впечатление и сложилось постфактум. Где-то минуту или две первого раунда бой был примерно равным, впрочем, это был еще не сам бой, а разведка боем. Льюис довольно скоро «выложил» на ринг свой главный козырь — отточенный правый кросс, от чего Боу сразу растерялся и так и не пришел в себя.

Первый нокдаун, в который Риддик попал от правого кросса Льюиса, не гарантировал победу. Мирошниченко тоже посылал Боу в нокдаун, причем дважды, а потом был нокаутирован. Однако отчетливо помню, что, когда бой возобновили, у Рид-дика был совершенно обескураженный вид. Второй нокдаун не заставил себя долго ждать, а затем и третий, и бой остановили во втором раунде.