Большие чемпионы

Поначалу казалось, что многоопытный Петшиковский сумел подобрать ключи к своему молодому противнику, но это только показалось. Клей перехватил инициативу и принялся просто избивать Петшиковского, который выглядел таким беспомощным, словно боксировал с привидением. Говорили, что за один 3-й раунд он пропустил больше ударов, чем за всю свою долгую карьеру. Сгонка веса ослабила Клея, в противном случае поляк не ушел бы от нокаута.

5 сентября 1960 года Кассиус стал одним из героев Олимпиады и в полной мере ощутил себя таковым. Героем он вернулся и в родной Луисвилл, и поначалу его там принимали соответственно. А потом произошел эпизод^ который послужил стартовой точкой в новом этапе жизни Клея.

Сразу скажу, что, скорее всего, этого эпизода на самом деле не было. Просто Кассиус, с молодости на уровне инстинкта усвоивший все законы массовой культуры, сочинил его на вполне реальной основе, а от частого повторения со временем поверил в него сам.

В его собственном изложении все произошло следующим образом. Кассиуса с приятелем не пустили в привилегированное кафе за неподходящий цвет кожи. Тогда его друг принялся объяснять, что это не просто негр, а олимпийский чемпион. Охранники пожали плечами и все равно не пустили. Разъяренный Клей, который мог за несколько секунд превратить их в стонущие, лежащие в разных позах туши, но понимавший, что заплатит за это всей своей последующей жизнью, вылетел из кафе и в припадке бешенства забросил свою олимпийскую медаль в реку.

Здесь все изложено по законам голливудского боевика. В развлекательном кино нет времени показывать, как какое-то чувство созревает в герое. Нужен яркий эпизод, который переворачивает всю его жизнь. Действительность, по словам людей, знавших Клея в те годы, была намного проще и еще печальнее. Что касается медали, то он так носился с ней и стольким людям показывал, что в конце концов просто потерял. Так что в этой части его рассказ — полная фикция, а вот в самые разные места его действительно не пускали, причем далеко не один раз, и, после того как он ощутил себя в Риме на крыше мира, Клей больше не мог примириться с тем, что раньше было вполне привычной, хотя и неприятной составляющей его жизни.

Однако Кассиус и в 19 лет был умным и расчетливым человеком. Он прекрасно понимал, что еще не настало время возвышать голос. День гнева наступит позже, когда уже никто и ничто не сможет его остановить. Собственно, ничего нового он здесь не придумал, а шел по стопам Джека Джонсона, который тоже объявил открытую войну белым лишь тогда, когда стал чемпионом мира.

В 1957 году в Луисвилл вместе со своим учеником Вилли Пастрано приехал известный тренер профессионалов Андже-ло Данди. Кассиус позвонил ему в отель и выпалил следующий текст: «Меня зовут Кассиус Марцеллус Клей. Я победитель турнира «Золотые перчатки» города Луисвилла, Скоро я выиграю (общеамериканские) «Золотые перчатки», а в 1960-м выиграю Олимпиаду, и я хочу поговорить с вами».

Наверно, Данди слегка ошалел от такого напора, но он был хорошим и, главное, любопытным человеком, а потому пригласил Кассиуса к себе. Тот пришел и три часа мучил Данди бесконечными вопросами: чем питаться, сколько времени бить по мешку, сколько спарринговать, какую технику прежде всего отрабатывать, сколько бегать — и так без конца. Анджело ответил на все его вопросы и пожелал удачи.

Через два года Данди снова оказался в Луисвилле, и снова с ним был Вилли Пастрано, который к тому времени стал многообещающим полутяжем. Клей напомнил о себе и пришел к Данди. Увидев Пастрано, Кассиус стал умолять Данди разрешить ему поспарринговать с ним. Анджело считал, что профессионалов и любителей не стоит сводить в спаррингах, но Кассиус так упрашивал его, что он наконец согласился. Дальше началось то, что с позиции сегодняшнего дня кажется единственно возможным, но тогда производило ощущение настоящего чуда. Кассиус кружил вокруг растерявшегося от его скорости Пастрано, разрывал дистанцию, наносил несколько острых, молниеносных ударов и уходил от контратаки. На Данди неизгладимое впечатление произвело то, как здорово Клей уходил от атак Пастрано, причем часто с ударом. А это уже высший пилотаж, которого трудно было ожидать от 17-летнего парня. Видя отчаянное лицо Пастрано, Данди остановил спарринг. «Черт! — сказал Пастрано. — Этот малец вышиб из меня дух».

Пастрано через четыре года стал чемпионом мира в полутяжелом весе. А Данди больше уже не терял связи с Клеем.