Главный конструктор, увидев терема ожидал увидеть людей в парчовых шубах, отделанных сибирскими соболями и в сапогах с загнутыми мысами. Но они разочаровали его с этой стороны. Все они были одеты в простую удобную одежду. Почти такую же как носил Евгений. Главного конструктора сильно поразила численность делегации, встречающей их. Но, как в последствии оказалось, все они пришли сюда ради Анны, которая была здесь всеобщей любимицей. Первым её встретил Евлампий. Старец протянул ей обе руки, она взялась за них, и он легко приподнял её и вынул из лодки. Причем сделал это настолько легко, что сложилось впечатление, что всё это старец совершил с совершенно пустыми руками. Евлампий прижал к себе Анну и поцеловал её в лоб. Находящиеся рядом с ним люди помогли выбраться из лодки Евгению. Отпустив Анну, Евлампий повернулся к Евгению, протянул ему руку и сказал:
Глава – 3 В гостях у Евлампия
После встречи на пристани все присутствующие двинулись на площадь. По пути к ним присоединялись остальные жители поселения. На площади стояло множество столов. На них уже было расставлено угощение. Евлампий пригласил Евгения и Анну за свой стол, который стоял на небольшом помосте, примерно на полметра возвышаясь над остальными столами. Анну он усадил слева от себя, а Евгения справа. С другой стороны, от Евлампия, села Алена, жена Евлампия, красивая русоволосая женщина лет тридцати. Ростом она была немного ниже Евлампия и в отличие от кряжистого мужа выглядела очень стройной. Но это была не хрупкая стройность, а стройность стальной пружины, которая в случае необходимости могла развернуться и показать свою истинную силу.
Всего за столом Евлампия оказалось около двадцати человек. Как в последствии узнал Евгений всё это были его ближайшие друзья и помощники. Евгений огляделся вокруг. Зрелище было потрясающим. Он ощутил себя словно на княжеском пиру в древней Руси. Впечатление это усиливалось еще тем, что все присутствующие сидели не на стульях, а на больших деревянных скамьях и, хотя они все были одеты в обыкновенную одежду, но девушки, подавшие на столы, были одеты в старинные русские сарафаны и кокошники.
Когда все уселись за столы и наступила относительная тишина, Евлампий встал и подняв глиняную кружку произнес:
Все дружно чокнулись кружками. Послышался возглас: “
Короче говоря, это была брага, но она совершенно не отдавала сивушными маслами и от неё не бродило в животе. Брага напомнила Евгению ту, которую он пил в молодости, приезжая в деревню. Её готовил его дед, используя, правда, вместо клюквы рябину. Та брага была тоже очень хороша. Но дед умер, не успев передать рецепт её приготовления. И в душе Евгения остались только лишь грустные воспоминания о том, как они с дедом блаженствовали, напарившись почти до потери сознания в маленькой деревенской баньке восстанавливали потерю жидкости организмом, добавляя в него литра по полтора дедовской браги.
Как-то незаметно главный конструктор заснул. Непонятно были в этом виновны накатившие на него грустные воспоминания, дальняя дорога или десяток кружок местной браги. Проснулся Евгений утром в большой светлой комнате. Лежал он на деревянной кровати. Верхнюю одежду и обувь с него кто-то снял. Голова у Евгения на удивление совсем не болела, но в ней кружились довольно странные картины. Он видел на столе огромного четырехметрового осетра и себя, лихо отплясывающего в присядку вместе с Алёной, женой Евлампия. В дверь негромко постучали.
Дверь открылась и вошла Анна.
Анна расхохоталась.