Большие гонки

Трент открыл глаза. В комнате царил полумрак, верхний свет был выключен. Лан стоял в дверном проеме, ведущем в комнату брата и сестры.

Трент некоторое время изучал его крепкое, хорошо сложенное тело, потом откликнулся:

- Охотно верю.

- Возможно, мы больше никогда не увидимся...

- В жизни, Лан, все случается. Сколько раз мне говорили, что больше никогда не увидимся, а вот поди ж ты.

- Я имею в виду, что завтра в бой.

- И что? - удивился Трент. Мальчик жалобно произнес:

- Ты мне нравишься, Трент.

- Иди спать, Лан.

- Трент, я замерз.

Трент едва сдержался, чтобы не выругаться. Усилием воли придержал язык. Каллия говорила, что ожидание невыносимо для братика, он хорош в деле. В это плохо верилось, но теперь поздно что-то переигрывать.

- Возьми еще одно одеяло и накинь сверху.

Лан закрыл дверь.

Трент вздохнул и сел на диван. Совсем достал его этот похотливый сосунок. В этот момент дверь в спальню отворилась и парнишка, завернувшийся в одеяло, вышел в гостиную.

Молча подсел к Тренту, прижался к нему. Трент обнял паренька. Тот положил голову на его плечо.

Мальчишку била крупная дрожь, зубы у него постукивали. Почувствовав руку Трента на плече, он начал успокаиваться, притиснулся поближе. Притих. Потом заснул.

Трент испытал нестерпимую злобу к самому себе. Ужас, терзавший мальчишку, отозвался в нем раскаянием и странной горечью. Ведь завтра в бой! И Лан, и Каллия не знали, чем занять себя, чтобы избавиться от гнетущего, иссушающего страха. Ему стало стыдно. Трудно поверить, но он, Трент Неуловимый, ничего подобного не чувствовал. Перед завтрашним испытанием страх никак не донимал его. В этом действительно было что-то нечеловеческое. Может, Сюзанна, колдуя с его генами, перестаралась, или, может, сила, скопившаяся в его молекулярных цепочках, не знала такого понятия, как страх. Он на мгновение почувствовал обиду, но на смену ей пришло понимание. Теперь он точно знал, что по крайней мере в одном пункте он отличался от обычных людей. Это было печальное знание.

29

Ранним утром третьего января 2070 года два «хамелеона» и крупный грузовой роллигон гусеничного типа выехали из гаража и в обход города двинулись по известному уже маршруту к трассе, связывающей Жюль Берн и Циолковский.

Впереди ехал вооруженный до зубов Лан, следом, в «хамелеоне» Натана, Трент. Сзади в грузовом роллигоне - Евгений Сергеевич и Каллия. В кузове они везли семь биороботов и запас пластита.

В девять ноль-ноль добрались до места. До начала операции оставалось четыре часа.

Всплывший над горизонтом солнечный диск осветил пустынную местность, наложил длинные уродливые тени на холмы, исчертил тенями провал. Этого эффекта и добивался Трент. С одной стороны, лунные тени позволяли мгновенно исчезнуть из виду и так же внезапно появиться. С другой - условия освещения были таковы, что, если смотреть против солнца, любой объект становился невидимым. Хуже было со светом фар, лучи теперь почти не различались, хотя едва заметная пыльная взвесь по-прежнему висела над провалом.

Трент был облачен в чешучайтый скафандр, в каком, по сообщениям верных людей, Бенни Гутьерес отправился в путь. Эта была неприятная новость - в ушах до сих пор стояли слова Натана по поводу всех этих новомодных штучек. Раздражала и жесткая, негнущаяся оболочка - он уже привык к мягкой, податливой ткани обычного костюма. К тому же чешуйчатый скафандр был черен, как лунная ночь. Этот, что был на нем, являлся точной копией штатного миротворческого скафандра с необходимыми эмблемами на плечах, на рукавах и раскраской на груди. Защитная оболочка была оборудована радиоприемником, работавшим на стандартных частотах МС и имевшим особый диапазон для сигнала тревоги. Во внутреннем кармане, на бедре, прощупывалась маленькая коробочка.

«Хамелеон» прятался в тени огромного каменного обломка, лежавшего на дне провала. Местечко было что надо. Приближавшиеся с любого направления миротворцы не могли заметить его. План был таков: он пропускает роллигон миро­творцев, двигающийся со стороны Циолковского, ждет, когда машина въедет в горловину, по краям которой прятались Каллия и Лан с одной стороны и Евгений Сергеевич - с другой, после чего трогается следом.

В ногах у Трента лежала бомба с начинкой из «постепенного исчезновения». После того как подобная штука была применена во время пресс-конференции, он доработал конструкцию. Теперь бомба напоминала яйцо размером с регбийный мяч, только одна из сторон была плоской. Если сработает штатно, как и ее прототип, успех на начальной стадии операции можно считать обеспеченным. Бомбу с помощью магнита следовало закрепить на корпусе роллигона. Тут же особое сверло практически мгновенно просверлит отверстие в металлическом листе. План предполагал, что миротворцы будут одеты в скафандры, однако шлемы, что допускается инструкцией, будут откинуты на спину, поэтому проникший в салон газ мгновенно вырубит их.

Холод, исходивший от камня, добрался наконец и до Трента. Он включил обогрев.