Большие и маленькие ошибки любви

В четвёртом корпусе занимались строители и химики. Тир отыскал кабинет черчения, но студентов уже отпустили. К счастью, когда Тир расспросил одного из учеников, ему указали, где может находиться Ньяль. Днём запасные выходы были открыты, и Тир выбежал во дворик четвёртого корпуса через пожарный вход, надеясь, что Ньяль ещё не ушёл домой. Омега стоял рядом с двумя здоровенными альфами и курил. Захотелось подбежать к нему, отгородить от парней и привлечь к себе внимание, но Тир только сжал кулаки и медленно направился к Ньялю, успокаивая бешеное сердцебиение.

– Привет, – произнёс он омеге в спину.

Ньяль обернулся, и лёгкая улыбка коснулась его губ. Кивнув спутникам, он оставил их, уводя Тира в сторону.

– Ты чего тут забыл? – дружелюбно спросил Ньяль, предлагая альфе сигарету, но Тир отказался.

– Тебя искал.

– Вот как? – омега удивлённо вскинул брови, но Тир видел, что тот рад.

– Расскажи мне о том похищении!

Ньяль чуть дымом не подавился – его глаза широко распахнулись, лицо помрачнело, но омега попытался спрятать эмоции поглубже. Было видно, что ему неприятно об этом думать, но Тир считал, что просто обязан знать правду, поэтому и спрашивал об этом в лоб.

– Я шесть лет посещал психотерапевта, стараясь абстрагироваться от произошедшего. – Ньяль успокоился и смотрел на него очень серьёзно. – Если поищешь в архивах, то сможешь найти в газетах то дело. О нём много писали. – Омега сплюнул и выбросил сигарету, собираясь уйти.

– Хочу услышать всё от тебя, – он схватил Ньяля за рукав толстовки, и омега замер. В какой-то момент Тир испугался, что Ньяль его оттолкнёт, но тот, напротив, повернулся всем корпусом и прижал его к стене. Руки у омеги были сильными, и по телу пробежала приятная дрожь. Почти сразу отпустив, парень встал очень близко и заговорил, смотря прямо в глаза.

– Я рос в детдоме. В семь лет туда попал, когда папа умер от СПИДа. Он занимался проституцией, – добавил он с усмешкой, словно ожидая, что Тир будет его осуждать, – но был очень добрым человеком. Я помню его заботу, и его смерть была для меня трагедией. Мой старший брат оказался в другом приюте – с тех пор я его не видел, лишь временами получал от него передачки. В детском доме после восьми лет можно было выбрать кружок по интересам, и я решил заниматься в театральной студии. Меня и троих моих друзей возил сотрудник соцслужбы, и однажды вместо него пришёл другой человек. Но он знал, как нас зовут и кто мы такие. Мы поверили и сели в его машину… – Ньяль перевёл дыхание. – Он увёз нас на остров. Держал, как собак, в маленьких конурах. Там было безумно холодно и темно… рядом всегда шумело море. В ясные дни мы могли видеть берег материка. Я хотел бы переплыть пролив, но не умел плавать… Потому, когда я выбрался, стал заниматься плаваньем. Это помогало бороться с внутренними страхами, вселить в себя уверенность, что подобное больше не произойдёт… – Ньяль задумчиво опустил глаза. Было видно, что он не хочет продолжать. – В школе я даже несколько раз в соревнованиях побеждал. И сейчас в университетской сборной плаваю… – Ньяль отвернулся, попытался отойти, но Тир схватил его и снова притянул к себе.

– Что случилось на острове? – тихо спросил он.

– Там было много детей… все омеги, – ещё тише ответил Ньяль. – Они приходили и уходили… мы знали, что они умирали. Мои друзья из приюта тоже погибли… и я боялся, что буду следующим… Как-то, оказавшись с НИМ в одной комнате, я взял столовый нож и ударил по руке. ОН стал громко кричать, схватил меня за горло и стал бить, – дыхание Ньяля участилось. – Я продолжал отбиваться этим ножом, лезвие почти ничего не резало, было тупое, но всё вокруг залило кровью. Когда ОН отпустил меня, то был уже без сознания, я взял остальных мальчишек, мы сели в лодку и уплыли… – Ньяль выдохнул.

– Ты… убил его? – не веря, спросил Тир.

Ньяль прильнул ближе – его глаза потемнели, радужки почти не было видно, и Тир почувствовал его безумный страх. Спустя столько лет, притворяясь спокойным и уверенным в себе, Ньяль подсознательно боялся. Омега не ответил на вопрос, просто смотрел на Тира, словно ожидая от него чего-то. Но Тир хотел, чтобы Ньяль сам сделал первый шаг. Шаг навстречу, и дальше всё будет не важно…

– Тир! – громкий голос вывел юношу из оцепенения. Ньяль отстранился, забрав с собой свои страхи. К ним направлялся улыбающийся Ненне.

– Сейчас, – ответил ему Тир осипшим голосом и снова посмотрел на Ньяля.

Омега накинул капюшон, скрываясь от всего мира, достал новую сигарету и с усмешкой посмотрел на альфу.

– Тебя ждут, – кивнул он в сторону Ненне.

– Ещё увидимся? – зачем-то спросил он.

Ньяль хохотнул, убрал сигарету и снова посмотрел на альфу. Его глаза стали прежними и светились, словно ясное небо.

– Ты действительно слеп и глуп, Тир Станг, или только притворяешься? – спросил Ньяль.

– О чём ты? – не понял Тир.

– Ни о чём, – мрачно ответил Ньяль и отвернулся.