Большие каникулы

— Ничего даже и не подозревая, — говорит дед, — я встрял в их разговор. «А чего делать собираетесь? — спрашиваю. — Рисовать будете, что ли?» А тот, лысоватый, говорит: «Хотим увековечить эти места. Кино снимать будем, дядя». Я обрадовался, думаю: «Давайте, давайте, не всякий сюда приехать сможет, а потому и не всякий увидит все это». — А вон что из этого вышло… — Лагутин захлюпал в бороду. — Облюбовали они это место и укатили куда-то за разрешением для спуска воды из пруда. Оказалось, что этому толстяку, что в голубой «Волге» сидел, Бусинка нужна была совсем без воды и без карпа. Лысому нужны были камыши да тина. Режиссер он. У них в кино через тину должен был бежать какой-то преступник из тюрьмы, а потом его болото засосать должно было… Чтоб их всех засосало… — дед Лагутин нехорошо выругался.

Потом он попросил нас развязать его. Покурить ему дюже захотелось. Мы развязали его и разрешили закурить. Дед стал крутить самокрутку. Долго лизал языком листочек курительной бумаги. Потом подсунул Семке и говорит: «Послюни, а то в горле пересохло».

Семка даже отшатнулся.

— Ты что? — говорит. — Я не умею.

Тогда я послюнил и заклеил ему самокрутку. Дед закурил. Глубоко, с хрипотцой затянулся и стал дальше нам рассказывать. Моргает своими серо-дымчатыми глазами и все всхлипывает.

— Когда, — говорит, — воду-то спустили, главный из них взглянул и повертел башкой, скривил губы, заложив руки за спину, долго прохаживался по дамбе, на тину смотрел. Потом говорит:

— Нет. Это я себе не так представлял. Нет, нет, не так… Это болото нам не подойдет:

— А как насчет премии? — спросил один из них.

— Премия отменяется. Камыш жидковат. Нет, все это не то. Будем другое место искать.

И снова их автомобили задымили и «тыр-тыртыр» — умчались другое болото искать: Бусинка наша им не подошла.

Вот, Юрка, вроде бы и не браконьеры они, а дело свое сделали: пруда как не бывало вместе с карасями и с зеркальными карпами. Помнишь, я писал вам, как нас за двух карпов лесничий чуть не оштрафовал. А эти… Такое натворили и хоть бы что.

В этот раз мы окончательного приговора не вынесли, да и не придумали еще, каким он будет.

Привет вам, друзья, от всех нас.

Если что-нибудь станет мне известно про Бусинку, напишу тут же.

Андрей Костров.

Важное сообщение о Бусинке

Иван и Юрка (Юрка и Иван) в скобках я написал для того, чтобы вы не обижались, кого я первым назвал.

Из-за Бусинки здесь такой шум идет, хоть уши затыкай. Вот что произошло у нас три дня тому назад.

Корреспондент к нам из Киева приезжал. Выспрашивал: что, да как, да где, да почему?

Хотел он с плотником Лагутиным поговорить. А дед как в воду канул.

Три дня никто его не мог найти. Одни говорили, что он уехал в Киев режиссера разыскивать, другие предполагали, что он переехал жить в другой район. А кто-то сморозил, что дед Лагутин отшельником стал, забрался в пещеру и не вылезает из нее, а если кто к пещере подходит, он тому язык и кукиш показывает. В общем, кому что вздумалось, тот то и говорил.

А на самом деле он в деревню Богдановку махнул к своему внуку Тарасу. У внука его и разыскали. Он лежал на печке и стонал. Что-то невнятное говорил (разобрать трудно было). А когда ему напомнили про Бусинку, тут, говорят, он разошелся. Заметался по комнате. Разорвал подол своей рубахи. Табуретку два раза поднимал над головой и грохал ею об пол (ну прямо как Чапаев). Потом стал горько плакать и требовать, чтобы ему дали любимый пистолет ТТ. Из него я, говорит, изрешечу того режиссера зараз. Не мучьте меня, скорее дайте мне пистолет ТТ.

Глядеть, говорят, на него было жалко. А те, кто хорошо знал деда Лагутина, смеялись и говорили, что никакого пистолета у него сроду не было. И тем больше его успокаивали, тем больше он суматошился. Расхорохорился дедушка. Постепенно успокоили его. Дали, ему выпить какого-то лекарства, после чего дед попросил, чтобы принесли ему малосольный, огурец. Схрумкал он его и тут же крепко заснул. Во сне вздрагивал выкрикивал разные слова: «Ура!», «Вперед!», «Окружай режиссеров справа. Загоняй их в угол, а там мы с ними расправимся!»

Всякие толки шли по поселку о гибели Бусинки. Но пока что никто не мог сказать, кто в этом виноват. Ко всему красивому как-то быстро привыкаешь и не можешь себе представить, что этого красивого уже нет. Я новичок этих мест, но уже и для меня все-все в нашем поселке стало близким и дорогим. И мне совсем не безразлично, что Бусинки не стало. Нельзя закрыть глаза и сделать вид, что нас это не касается. Нет, так не пойдет!

Мы с ребятами ушли в лес, чтобы все это увидеть и подумать, что делать нам теперь. Молча обошли пруд вдоль всего берега. Жаль было смотреть на поваленный камыш, на валуны, лежащие в тине, на деревянный заслон, когда-то сдерживавший бирюзовую воду Бусинки.

Разные мысли шли вместе с нами по берегу пруда.

— Нет, ребята, кто-то обязан ответить за все это, — сказал Вилен. — Ведь на спуск воды должно быть разрешение, а если разрешения не было, значит, за это должен кто-то отвечать.

Мы согласились с Виленом.