Большие каникулы Мэгги Дарлинг

В ресторане они сели за столик на возвышении в гриль-зале. Здесь в каждом углу были знакомые лица, улыбающиеся или хмуро смотрящие: два бывших члена правительства (госсекретарь и министр торговли), киноактер, известный своей неувядаемой внешностью и небольшим ростом, его влиятельный агент, президент общенациональной телевизионной компании, плейбой, унаследовавший итальянскую автомобильную империю, премьер-министр Дании, заместитель мэра и такое количество исполнительных директоров компаний, что хватило бы на целый номер журнала «Форчун», не говоря уж о еще нескольких представителях книжного бизнеса одного ранга с Хэмишем, встречавшихся здесь со своими популярными авторами. Элегантная геометрия зала и уютный свет действовали на Мэгги как успокоительное средство. Она заказала себе креветки-гриль на кукурузных хлебцах в имбирно-кориандровом соусе и салат из мелко нарезанных (как для жульена) корнеплодов, а Хэмиш — большую порцию рагу из оленины с полентой, приправленной травами.

— Мне хочется рассказать про свою последнюю книгу, — сказала Мэгги, когда официант принес им напитки: ей — бледно-желтую мадеру, а ему неразбавленное односолодовое шотландское виски.

— Ты меня просто удивляешь. В подобных обстоятельствах — такое усердие, — сказал Хэмиш.

— Ты знаешь, на мне большое хозяйство, а Кеннет напустит своих гнусных адвокатов, которые станут дергать за каждую ниточку в суде высшей инстанции, чтобы подольше потянуть даже с временным договором о разделе имущества. Кроме того, мне нужно доказать, что я могу обойтись в жизни без него и его грязных барышей. Отсюда следующий пункт: Джойс намерена просить весьма значительный аванс.

— Хочу сказать, что парни, считающие деньги в «Трайс энд Уанкер», понимают, что ты значишь для фирмы сейчас и что будешь значить в будущем, — ответил Хэмиш, моргнув. — Какова идея книги?

Мэгги разгладила льняную салфетку.

— Домоводство.

Хэмиш откинулся на спинку стула, задумчиво посмотрел на люстру вдали, затем перевел взгляд на Мэгги, глотнул виски и спросил:

— Домоводство?

— Совершенно верно.

— То есть о том, как делать уборку в доме?

— Делать уборку, клеить обои, ремонтировать, да.

Хэмиш поерзал на месте, несколько раз посмотрел на потолок и произнес:

— Великолепно. — Перед его глазами мгновенно пробежала череда фотографий: Мэгги на носочках с метелкой из перьев для смахивания пыли, Мэгги прикладывает кусок обоев к стене. Мэгги в дезабилье, на четвереньках, трет сосновые паркетины проволочной щеткой, глубокая расселина между ее большими веснушчатыми грудями открыта объективу камеры… Он допил все, что оставалось в стакане, одним глотком и шумно втянул воздух сквозь зубы.

— Кларисса совсем ничего не понимала в домашнем хозяйстве, — заметил он. — Не могла заправить постель даже под угрозой смерти. Не могла отличить пылесос от фена для волос.

Мэгги всегда хотелось узнать, почему их никогда не приглашали домой к Хэмишам во времена Клариссы. Конечно, они ужинали вместе вчетвером, но всегда в ресторанах.

— Хупер, мой сын, нашел себе девушку, которая совсем не умеет накрыть на стол. И это удивительно. Я думаю, что многие современные женщины абсолютно не владеют даже основами. Даже те из них, которые что-то соображают…

— Мадам, — обратился к ней официант, принесший бутылку шампанского «Перие-Жуэ», два высоких узких бокала и ведерко со льдом. — От джентльмена, сидящего за вашей спиной. — Мэгги повернулась на сто восемьдесят градусов и увидела Фредерика Свонна, сидящего за столом менее чем в десяти метрах от них. Худое честное улыбающееся лицо певца было окружено нимбом золотых ренессансных волос. Он сидел с Эрлом Вайсом, главой «Одеон Рекорде», венгерским режиссером Францем Теслой («Последний поезд в Грац», «Эта хрупкая планета») и двумя молодыми женщинами, судя по поведению, актрисами.

Когда Мэгги встретилась с ним взглядом, Свонн сделал небольшой жест, будто писал что-то в воздухе.

— Гм. Мадам? — сказал официант, вручая ей сложенную записку:

Моя дорогая мисс Дарлинг!

Никогда я еще так хорошо не встречал Рождество, как на праздничном балу в Вашем прекрасном загородном доме. Вы — богиня. Последующие несколько месяцев я буду записываться здесь в Нью-Йорке. Не могли бы мы встретиться вдвоем, чтобы я смог полюбоваться Вами, в свободное для Вас время? Я остановился в «Роялтоне» под именем сэра Хамфри Дэйви.

Ваш покорный слуга

Свонн

Прочтя записку, Мэгги заметно побледнела, затем ощутимо покраснела, снова повернулась на своем месте, улыбнулась Свонну и беззвучно губами произнесла:

— Спасибо.

В ответ Свонн улыбнулся по-мальчишечьи.

— В чем дело? — поинтересовался Хэмиш.

— Ему понравилось у меня в сочельник.

— Дай посмотреть записку.

— Нет, — хихикнула Мэгги, убирая записку в жакет.

— Это любовная записка, да?

— Вовсе и нет. Это выражение благодарности.

— Не секретничай, Мэгги, — сказал Хэмиш. Хотя он весьма шутливо погрозил ей пальцем, было очевидно, что он не был рад происшедшему.

— Возвращаясь к домоводству…

— Не дури с этим молодым человеком. Ты ему в матери годишься.