Большие люди

Вечером, возвращаясь домой, она не может думать ни о чем другом. Будто мало у нее поводов для раздумий! Но эти двое категорически не хотят выходить у нее из головы.

Гоша. Невысокий, стройный, хорошо сложен. Приятное лицо, стильная стрижка, ухожен. Умный, ироничный, обаятельный.

Гриша. Здоровенный, мрачный. Про таких говорят — брутальный. Немногословен, лаконичен, уверен. Даже — самоуверен. Во всем облике читается — самец, мужик.

И эти двое живут вместе, в одной квартире. Работают вместе. У них разные фамилии, разные отчества. И так сильно отличаются друг от друга внешне и по характеру. Братья? Не похоже…

А на что похоже? Гриша называет Гошу "Жоржета". А Гоша Гришу — "сладенький". Гоша готовит еду в их совместной квартире. И следит за Гришиным гардеробом. А еще он в курсе, что именно у Гриши "большое". И разговор про разные фамилии и Гошино: "Ты не муж мне". И еще куча всяких мелких деталей вдруг всплывает в памяти.

Эти двое… холеный стройный Гоша и огромный брутальный Гриша. А вместе они… Люда никогда не задумывалась об этой стороне жизни, понятия не имела, как выглядят такие люди, клоуны из числа попсы — не в счет. Так вот, получается, какие они — геи?! Вот такие?! Так выглядят мужчины, которые любят других мужчин?! Предпочитают их женщинам?! Ооохххх, как же за Гришу обидно-то! Такой экземпляр! Да и за Гошу, в общем-то, тоже обидно.

___________________

Сегодня суббота, последний сеанс. Люда немного перетасовала график и попросила Гошу перенести массаж на утро. Может быть, получиться успеть закончить дела раньше и лечь спать. И даже, чем черт не шутит, выспаться, ведь завтра воскресенье! Первый ее свободный день за последние три месяца.

Гоша великодушно согласился, и поэтому в пол-одиннадцатого она звонит в домофон в "Синей звезде". Думая о том, что сегодня последний сеанс. Потом — перерыв. А она так и не поняла ничего про этих двоих. Кто такие, чем занимаются. А самое главное — кто они друг другу? Собственно, она раньше никогда и не интересовалась такими вещами. Как правило, клиенты сами охотно о себе рассказывали, а она умела слушать. Но эти же… Ведь не считала себя любопытным человеком — а вот поди ж ты! Сладкая парочка, Гоша и Гриша, не давали покоя ей уже две недели. Неужели то, во что так не хочется верить, правда?

Гоша открывает ей дверь, радостно улыбается. Поздоровавшись и сняв верхнюю одежду, Люба привычно двигается в сторону ванной комнаты, вымыть руки перед работой — это рефлекс. К двери она подойти не успевает — та открывается ей навстречу. И, одновременно:

— Ой!

— Какого хрена?!

Из одежды на нем — единственно, синее полотенце. Одним краем которого он вытирает мокрые волосы. А другой край свисает вниз, удачно прикрывая то, что в данных обстоятельствах прикрывать в первую очередь и следует. Именно это позволяет утверждать, что мужчина не полностью наг. Почти, но не абсолютно.

Гриша смотрит на Люду со смесью раздражения и удивления. Она же просто стоит молча, позорно приоткрыв рот и пялясь, иначе не скажешь, именно пялясь, на него — голого и влажного.

— Тьфу, черт! Вы-то тут откуда?..

Она не отвечает, Гоша давится смехом за ее спиной.

Из всего, что можно было сделать в такой ситуации, Григорий сделал самое неправильное. Он развернулся обратно в ванную. Сзади полотенца не было. И со стороны спины он был наг без каких-либо "почти". Просто — наг.

— Гришка, прекрати задницей сверкать! Я ревную, в конце концов! — Гоша единственный, кто, похоже, получает удовольствие от происходящего.

Сама Людмила по-прежнему пребывает в состоянии легкого ступора. Голые мужики не были частью ее повседневной жизни. Более того, даже эпизодами такое счастье не появлялось. В первый раз лицезрела вот такое — во всей красе. Клиенты-мужчины под ее руками почему-то даже не вспомнились. То ли потому, что трусы всегда наличествовали, то ли потому что как мужчины не воспринимались вовсе. Клиент пола не имеет, как известно.

— Люся, руки на кухне можно помыть, — у Гоши голос так и сочится ехидством. — Что, хороша у Гришки задница? Многим нравится…

Щеки вспыхнули, достойного ответа не нашлось. И она прошла в кухонную зону мыть руки.

На стукнувшую дверь ванной комнаты она демонстративно не повернула голову, продолжая сосредоточенно работать. Пусть хоть совсем голый по квартире ходит, его квартира, в конце концов, он здесь живет, имеет право. А ей… ей все равно!

Это был чистейшей воды самообман. Ей было не все равно. Какого-то черта ей было не все равно! Очередные слова Гоши почти уверили ее, что… Похоже, это все-таки правда. Они геи. Пальцы ее сжались слишком сильно, Гоша вздрогнул.

— Ой, прости, Гош. Задумалась.

— Все о Гришкиных достоинствах думаешь? — подначил ее Георгий. — Он у меня мужчина видный, успехом пользуется. Приходится следить, за ним глаз да глаз нужен…

Она только хмыкнула в ответ. Что тут скажешь-то?