Большие люди

Коротко и ясно. И ничего удивительного в этом не было, ее часто рекомендовали. Репутация, годами наработанная репутация, профессионализм и порядочность.

— Ясно. Слушаю вас.

— Нужен массаж.

А ее собеседник немногословен. Жаль, очень жаль, потому что такой голос — слушать бы и слушать.

— Детский? Взрослый?

— Детский? Причем тут дети? Взрослый, разумеется.

— Хотелось бы узнать некоторые подробности.

На том конце трубки вздохнули, как ей показалось — раздраженно.

— Назначена реабилитация после травмы позвоночника.

— Травмы позвоночника? Какой именно?

— Не знаю! — нет, обладатель бархатного голоса определенно раздражен. — Я не вникал в детали.

Более чем странно.

— Но мне нужно знать некоторые детали… Какая именно область травмирована? Характер травмы? Кто назначил массаж?

— Кто-кто… Врач!

— Выписка из стационара есть?

— Разумеется.

Ну вот, уже понятнее.

— Хорошо. Могу вам предложить через две недели, например, начать пятнадцатого…

— Нет. Через две недели меня не устраивает.

Очень лаконичный человек с ней разговаривает, однако.

— К сожалению, у меня расписано все время в ближайшие дни, так что…

— Значит, я обращусь к другому специалисту. До свидания.

— Подождите!

Пауза. Что она делает?! Видимо, ее собеседник задается тем же вопросом.

— Да. В чем дело?

— Я могу вам предложить… — нет, это безумие. Она просто сдохнет при таком режиме работы! Но упорно заканчивает фразу: — время на девять часов вечера. Если это вам не слишком поздно.

— Меня устраивает.

Черт! При таком раскладе она будет добираться до дома к половине одиннадцатого. Это самоубийственное решение. Она дура!

— Адрес?

Он диктует, Люда записывает его в извлеченный из бардачка блокнот. В принципе, почти по дороге. Хоть что-то положительное есть в этой ситуации.

— Ну, тогда завтра приступим? Я буду у вас к девяти.

— Хорошо.

— Вас зовут как?

— Григорий.

— Тогда до завтра, Григорий. Расценки вам известны?

— Нет. Ну, вот завтра и расскажете.

Вот оно что. Судя по адресу, это элитный жилой комплекс "Синяя звезда". И расценки не интересуют мужчину с интересным именем Григорий и еще более интересным голосом. Значит, можно заломить максимальную цену.

Вопрос о том, сколько брать за свою работу, каждый массажист решает для себя сам, исходя из спроса на свои услуги, цен коллег по цеху и собственной потребности в деньгах. Люда могла себе позволить брать дорого — у нее было имя, репутация и обширная клиентская база. И без малейших угрызений совести задирала цену — для тех, кто мог себе это позволить. Но и для тех, кто очень нуждался в ней, в ее руках, но не мог себе позволить платить полный прайс — Люда назначала совсем иную цену. Такое постыдное по современным рыночным меркам робингудство она никогда не афишировала — это ее работа, ее деньги, ее право. Но в глубине души была уверена, что поступает правильно. Просто не может поступать иначе.

Медленно катя по заснеженным и — хоть какой-то прок от позднего возвращения домой — почти пустым улицам, Людмила размышляла. О том, какого лешего она сотворила такую глупость? И так к вечеру с ног падает от усталости. А теперь еще один поздний клиент. Нет, она точно сдохнет! Причина была одна и очевидна. Это чертов голос. Было крайне любопытно посмотреть на человека с таким голосом. Воображение рисовало банальное, но подсознательно ожидаемое — высокий рост, широкие плечи, тяжелый взгляд. Ей нравились именно такие. Люде казалось, что такой внешности хорошо бы подошел этот голос. И имя Григорий. Гриша. Симпатичное имя. Интересно, а его обладатель? Впрочем, завтра увидит.

___________________

— Люся, ты?

— Да, я, — Люда разувается, отбиваясь от стремящегося облизать ей лицо Моньки. Смешной вопрос. Ну, а кто это еще может открыть дверь их квартиры своим ключом?

— Кушать будешь? — Фаина Семеновна выглянула из кухни. — Суп с лапшой есть. Разогреть?

— Какое кушать, ба, — Мила поцеловала бабушку. — Уже поздно. Я в душ и спать.

— Ну, хоть чаю попьешь?

— Чаю можно.

— С пирогами. Я пирогов напекла, с картошкой и грибами.

Люда вздыхает. Ну что ты с ними будешь делать?!

— Тоня! — окликает бабушка свою дочь, маму Люды. — Пошли чай пить, Люська пришла.

— Ой, иду! — откликается мать из комнаты, там шумит из телевизора очередное шоу. — А я и не слышу!

_____________________

Сила воли, разумеется, пасует перед бабулиными пирогами. И Люда, плюнув на угрызения совести, берет с блюда уже третий. Ела она в последний раз на работе, часов в двенадцать.

— Ты когда кушала сегодня? — мать словно читает ее мысли.

— Да только во "Фламинго" успела перекусить, перед выходом.

— Люся, когда ты уже бросишь эту работу?! Горбатишься ведь за три копейки!

Люда вздыхает. Сто раз говорили на эту тему.

— Мам, давай не сейчас, а? Я устала…

— Именно поэтому! Кому нужна эта работа? Получаешь шиш с маслом, а полдня псу под хвост! Вот бросила бы этот "Фламинго" — и с утра бы высыпалась как белый человек, и еще пару клиентов могла бы взять — за нормальные деньги.

— Мам, — морщится Люся. — Ну, мы же это уже обсуждали… Это официальное трудоустройство, стаж, для пенсии…