Большие люди

В разговоре с Полковниковым он занимался тем, чем ему в жизни никогда не приходилось делать. И, Бог даст, никогда больше не придется. Он угрожал, шантажировал и торговался. И все это — с человеком, которого раньше считал своим другом. И который едва не убил его брата. Это было самое трудное, что приходилось делать Григорию в его жизни. Вот тогда он увидел в зеркале на своих висках первую седину и это выражение в собственных глазах — так смотрит загнанный зверь, наверное. Но полгода отсрочки он у Полковникова выторговал. По сути — это ничего не решало. Говорят, перед смертью не надышишься. Но он сможет вдохнуть хотя бы пару раз. А еще появилась уверенность, что уж на то, чтобы вернуть брата к нормальной жизни, у него времени и денег хватит. А там… там видно будет.

Он продал все, что мог — купленный не так давно дом с участком удалось сбыть с рук очень удачно, за настоящую цену. Продал и свою вторую машину — понтовый навороченный "Лексус". Продал снегоход, квадроцикл. Много что продал, в итоге все, что у них осталось — Гошкина квартира и две машины. Только вот погоды это принципиально не меняло, это всего лишь капля в море. Но он делал все, что мог.

__________________

За столиком повисает тишина. Гоша молчит, закончив свой рассказ, молчит и Люся. Такого услышать она точно не ждала. Такого развития событий и такой откровенности от Георгия. Судя по выражению его лица, он рассказал все. И даже больше, чем планировал. А Люся все никак не может собраться с мыслями и сказать что-то в ответ. И первым молчание нарушает Гоша.

— Знаешь, — он в один глоток допивает согревшееся и ставшее совсем невкусным пиво, — самое досадное в том, что я теперь понять не могу — ради чего все это? Что в ней было такого, что я так… голову потерял…

— Гош… — Людмила понимает — молчать больше нельзя. — А ты ее… любил?..

Он не торопится с ответом.

— Знаешь, — после паузы, задумчиво, — я одно время думал, что так. А потом понял — это не любовь. Нет. Я не знаю, что это было. Но на ЭТО у меня теперь иммунитет.

— А… она? Любила?

— Вот уже точно нет! — усмехается Георгий невесело. — Мне Гришка потом рассказывал… со слов Полковника… что она шкуру свою спасти пыталась. Говорила, что я ее… силой взял…

— И что?!

— Полковник сволочь и урод. Но не дурак. Не поверил. Ладно, — махнул рукой, — давай оставим эту тему, ладно? Как ты понимаешь, мне она не особенно приятна. Спасибо, что выслушала. Я просто хотел, чтобы ты знала… чтобы понимала… что Гришка такой психованный не сам по себе. Это я его так… приложил.

— Гош… — Люся совершенно неосознанным движением сжимает его ладонь, лежащую на столе. — Я уверена, что брат тебя простил.

— Конечно, простил, — в голосе у Гоши ни тени сомнения. — Это же мой брат. Мне кажется, он мне все простит. А вот я себя простить не могу.

________________

— Ты на часы смотрел?

— Смотрел, — невозмутимо раздеваясь. — Тебе сказать, который час?

— Я в курсе, что уже почти час ночи!!! — старший выходит из себя быстро. — А завтра на работу, между прочим!

— Ну, так иди спать, — Гоша по-прежнему невозмутим. — У меня ключи есть, ждать меня нет никакой необходимости.

— Почему так долго? — не отступается, ворчит Гриша.

— Ну, ты же сам понимаешь… — Гоша поднимает вверх руки, осторожно потягивается, потом разводит руки в стороны. — Сначала кино, сеанс поздний, романтический фильм, места для поцелуев… Потом кафе, ужин при свечах и все такое…

Григорий шумно выдыхает.

— Вот зачем ты это делаешь?!

— Тебе объяснить, с какой целью ухаживают за красивой женщиной? Эээх… видел бы ты сегодня Лютика… Она была шикарна…

Гоше показалось, что брат скрипнул зубами.

— Ты ставишь ее… и себя… в дурацкое положение!

— Чего это? Люсе со мной хорошо!

— С чего ты взял?

— Я, знаешь ли, могу определить, когда женщине со мной хорошо.

— Слушай, не морочь девчонке голову.

— Девчонке? — Георгий демонстративно изумляется. — Вон как мы заговорили… Между прочим, еще неизвестно кто кому голову морочит. Люся меня сегодня просто свела с ума…

— Бл*дь, ты как глухой! Она же тебя выше! Вы нелепо выглядите рядом!

— Слушай, — Гоша засовывает руки в карман брюк, — вот меня это не беспокоит. Лютика это не беспокоит. А почему ты-то так волнуешься?

— Я не волнуюсь!

— Да?

— Да! — рявкнул. — Я пошел спать.

— Спокойно ночи, Большой Брат. А я еще посижу с полчасика. Надо немного успокоиться после такого… волнительного вечера.

Гришка лишь буркнул что-то неразборчиво и демонстративно молча ушел в спальню.

_______________

— Людмила, первый час ночи!

— Не надо меня ждать, я и сама могу дверь открыть. С Моней гуляли?

— Гуляли. И ты нам собакой зубы не заговаривай! Почему так поздно?

— Потому что, — вешает шубку на плечики. — Мне почти тридцать лет. Не поздновато ли мне допросы учинять?

— Люся, мы волновались!

— Напрасно. Я же предупредила, что ухожу с Гошей и буду поздно.

— А что вы… — начинает бабушка, но неожиданно Люсе на помощь приходит мама:

— Хорошо провели время, доченька?

— Да, отлично. Только устала, поздно уже. Я спать. Спокойной ночи.