Большие надежды

Я нашел, что он выразился очень удачно, и так и сказал ему.

– Никому, кроме вас, я не стал бы этого говорить, – отвечал он. – Но я знаю, то, что говорится между нами, дальше не пойдет.

Я спросил его: видел ли он когда-нибудь приемную дочь мисс Хэвишем, миссис Бентли Драмл? Он сказал, что нет. Затем, чтобы избежать слишком резкого перехода, я справился о Престарелом и о мисс Скиффинс. При упоминании о мисс Скиффинс он скорчил хитрую физиономию, остановился посреди улицы и высморкался, развернув платок и тряхнув головой не без затаенного самодовольства.

– Уэммик, – сказал я, – помните, еще до того как я первый раз был в гостях у мистера Джеггерса, вы мне советовали обратить внимание на его экономку?

– Разве? – ответил он. – Очень возможно. О черт, – добавил он с досадой, – конечно помню! Оказывается, я еще не совсем отвинтился.

– Укрощенная тигрица – так вы ее назвали?

– А вы бы как ее назвали?

– Точно так же. Скажите, Уэммик, как мистер Джеггерс ее укротил?

– Это его секрет. Она уже много лет живет у него в доме.

– Расскажите мне ее историю! У меня есть особые причины этим интересоваться. Вы ведь знаете, то, что говорится между нами, дальше не пойдет.

– В сущности, я не знаю ее истории, – отвечал Уэммик, – вернее, знаю далеко не все. Но то, что знаю, я вам расскажу. Разумеется, мы с вами сейчас беседуем как сугубо частные лица.

– Разумеется.

– Лет двадцать тому назад эту женщину судили в Олд-Бейли за убийство, и суд оправдал ее. В молодости она была красавицей, и, кажется, в ней есть цыганская кровь. Во всяком случае, как вы сами понимаете, кровь у нее в то время была достаточно горячая.

– Но ведь ее оправдали?

– Мистер Джеггерс защищал ее, – продолжал Уэммик, устремив на меня многозначительный взгляд, – и провел это дело всем на удивление. Оно казалось безнадежным, да и опыта у него еще не было, а он вывернулся так, что все только ахнули; можно, пожалуй, сказать, что тогда-то он и создал себе имя. Он целые дни проводил в полицейском суде – все добивался, чтобы дело вообще прекратили; а во время судебных заседаний, когда сам он не мог выступать, ни на шаг не отходил от адвоката, и тот с начала до конца говорил по его указке – это каждому было понятно. Жертвой убийства была женщина – лет на десять старше этой и гораздо выше ростом и шире в кости. Убийство произошло на почве ревности. Обе они бродяжничали, и эта вот, что живет у мистера Джеггерса, совсем девчонкой вышла замуж за какого-то бродягу – как говорится, обвенчалась вокруг ракитова куста, – и ревнива была как черт. Убитую (по годам она подходила тому человеку больше, это бесспорно) нашли в сарае близ Хаунслоу-Хис. Видно было, что она выдержала жестокую борьбу. Она вся была избита и расцарапана, а в конце концов ее задушили. Единственной, на кого могло пасть подозрение, была эта женщина, и мистер Джеггерс построил свою защиту главным образом на том, что она физически не способна была совершить такое убийство. Можете быть уверены, – добавил Уэммик, тронув меня за рукав, – в то время он никогда не поминал о том, какие у нее сильные руки, не то что теперь.

(Я рассказывал Уэммику, как в день званого обеда мистер Джеггерс заставил ее показать нам руки.)