Большие надежды

– Да, мне нужно вернуться в офис. Столько бумажной работы навалилось… – говорит Крис, проводя руками по волосам. Он выглядит усталым. Даже больше, чем обычно. – Показатели оставляют желать лучшего. У нас не хватает людей в травматологии. Джефферсон получил работу в Нью-Йорке, а Фирс с Оуэнсом собираются перевестись в клинику Мейо.

«Черт, а вот это хреново», – думаю я.

Фэй ставит перед Крисом стакан с водой. Он благодарит ее и, залпом выпив половину, поворачивается ко мне.

– Отъезд Джефферсона – большая потеря для больницы, – говорю я.

– Как и двоих других.

– С профессиональной точки зрения – да, но люди они не самые приятные, – ворчу я, вертя стакан в руке. – Может, отправим наших бамбини в травматологию немного раньше, чем собирались?

Крис невесело смеется.

– Совсем недавно ты тоже был одним из бамбини, помнишь? С ума сойти…

– Кажется, с тех пор прошла целая вечность.

– Это все работа, – со вздохом отзывается Крис. – Если думаешь, что бамбини готовы, я не против. Можем перевести их через месяц или два или сейчас. Ты справишься.

Наступает моя очередь смеяться.

– Мне следовало отказаться.

– Неужели работа с новенькими уже встала тебе поперек горла? Повторяю: ты справишься, Нэш. Ты знаешь, что нужно делать, ты один из наших лучших хирургов. Знаю, думаешь, будто я выбрал тебя от безысходности или потому, что ты мой любимчик… но на самом деле я поручил тебе это потому, что ты был и остаешься идеальным кандидатом.

Задумчиво киваю:

– Спасибо. Я стараюсь держать интернов в ежовых рукавицах, как это делал со мной ты.

– Очень надеюсь!

Крис поднимает стакан, показывая, что пьет за меня, и залпом допивает воду.

– А теперь расскажи, почему не поехал домой, а хлещешь дорогущий виски в баре?

– Много мыслей.

– Как прошла сегодняшняя операция?

Не отвечаю, но мое молчание красноречивее слов.

– Черт. Мне жаль.

Да, мне тоже.

Делаю еще глоток виски, наслаждаясь легким жжением, с которым напиток скользит по горлу, и говорю:

– Рию снова госпитализировали.

У Криса вырывается ругательство.

– Значит, я не ошибся, когда предположил, что денек был трудный. – Он поднимается. – Завтра будет легче. Ты и сам знаешь. Иначе эта работа давно бы нас сломала.

Крис хлопает меня по плечу и, попрощавшись, уходит.

Мне тоже пора. Надо забыть о том, что произошло. Это не моя вина. Иногда сердце просто не выдерживает. Пациент не справляется. Мы не боги, а лишь люди, которые делают все, что в их силах. Но бывает, наших усилий оказывается недостаточно.

Это не меняет того, что ты потерял пациента. Ты выходишь из проклятой операционной, зная, что должен сообщить членам семьи о смерти любимого человека. Из всех вещей, которые я ненавижу, это, безусловно, стоит на первом месте. Сколько бы раз ты ни побеждал, один проигрыш обнуляет все хорошее, возвращая к самому началу, – и так всегда.

Но Крис прав: хорошие дни стоят того, чтобы пережить трудные. Даже если трудные тебя ломают.

Рассеянно скольжу взглядом по бару. Посетителей много – как и всегда, когда я сюда заглядываю. Вижу врачей, медперсонал, парочку пожарных. Многие мне знакомы – в том числе интерны, которые отмечают окончание первой рабочей недели в Уайтстоун. Сюда редко забредают туристы – местные, впрочем, тоже.

Бар «Файес» открылся в семидесятых и со временем превратился в место встречи для тех, кому день изо дня приходится иметь дело с несчастными случаями, болезнями и смертью.

Уайтстоун совсем рядом, до него две улицы. Напротив бара – пожарная часть. Неподалеку еще несколько больниц. Но даже будь они на другом конце города, ничего бы не изменилось.

Людям здесь нравится. Обычно мы, как бы ни старались, не можем выкинуть из головы мысли о работе, когда уходим домой. Но этот бар – перевалочный пункт, где можно расслабиться, выпустить пар, подвести итоги дня, заказать песню в музыкальном автомате. Здесь беседуют и молчат, играют в бильярд, едят домашний картофель фри с фирменным соусом от Фэй.

Некоторые согласны на все, лишь бы не идти домой. До этой стадии я еще не дошел. Если не хочешь возвращаться домой, значит, у тебя за спиной слишком много трудных дней, потерь, звонков. Если не хочешь домой, значит, тебя там не ждет никто, кроме призраков.

Возможно, это и есть наш стимул. Спасай чьи-то жизни, чтобы спасти свою!

Скольжу взглядом по лицам, освещенным теплым светом, и понимаю: помимо работы, сегодняшней операции и новых обязанностей, мои мысли заняты одной особенной девушкой, которая, наверное, сейчас на свидании с самым надоедливым парнем в мире.

Проклятье. Понятия не имею, что со мной не так.

Фэй занята, поэтому кладу деньги под стакан и… Какого черта?

Я замираю как вкопанный, увидев, кто появился в баре.