Большие надежды

— Чёрт, не увидел меня! И как я теперь домой доберусь? — зло бросила женщина. — Да сосед меня забрать обещал, но, видишь, какой гордый — ждать не стал! А мне задержаться пришлось.

— Ирина, моё авто в вашем распоряжении, и у меня ещё пара часов свободна. Тем более, я в долгу перед вами, — галантно подсуетился я.

— Точно, у меня же новый друг появился, — хищно улыбнулась медичка, оглядев мои анатомические подробности.

— Что, долго ещё протяну? — шучу я. — Просто у вас такой взгляд оценивающий, как будто думаете, куда меня — в реанимацию или сразу в морг?

— Ага, доктор сказал в морг — значит в морг, — засмеялась женщина и без перехода попросила: — Дашь порулить?

— У вас и права есть? — немного растерялся от такой просьбы я.

Сейчас я даже в теории не знаю, есть ли страховки, надо ли оформлять доверенности на тех, кто может управлять машиной, или водить может кто угодно? Разрешить, конечно, можно, тем более Бейбут у неё лежит в палате. Да и красивая она, зараза. Если права есть… Но Ирина беззаботно ответила:

— Нет прав, но скоро будут! Мне надо немного потренироваться.

— Садитесь, — соглашаюсь я и открываю дверь со стороны водителя.

Сейчас машина для советских людей — это просто как священная индийская корова. А мне совсем не жалко. Ну разобью, куплю другую. Я вещизмом не страдаю.

— Серьёзно? — Ира даже перестала улыбаться.

— Почему нет? Я и сам недавно за рулём, большой разницы не будет, — признаюсь я.

Женщина ставит свою сумку на заднее сиденье, и потом, аккуратно расправив под попой юбку, усаживается на место водителя, показав мне свои коленки. Да там даже больше видно было.

— Нахальный какой, — рассеянно говорит Ира, заметив мой взгляд, при этом нежно поглаживая красивый набалдашник на ручке передач. Тот самый, прозрачный, с елкой внутри.

«Вот сука», — ругнулся я, ощутив прилив крови к известному органу.

Я ей машину дал, а она дразнит. Точно же не даст. С места Ира тронулась достаточно уверенно, и машины слева пропустила, прежде чем выехать на дорогу. В зеркало смотрит, уже хорошо, но были и минусы. Уж очень быстро она поехала! Да, я знаю, что русские любят быструю езду, но Ира была чересчур русская. Разогналась под девяносто почти моментально и неслась на такой скорости до перекрестка, где была вынуждена остановиться на красный свет.

— Вы чё так гоните? — недовольно сказал я, уже не глядя на её коленки.

— Ух, хорошо! — невпопад с азартом ответила женщина. — И стала что-то напевать вполголоса.

Потом мы в таком же темпе промчалась по улице Матросова, а на коммунальном мосту Ирка вроде, как и ещё прибавила. Далее она свернула на улицу Ленина, потом на Копыловский мост и… завернула в Николаевку! Гнала она везде почти на максимальной скорости, не стесняясь «играть в шашки» на дороге, обруливая медленно идущий транспорт. Нам несколько раз сигналили, но внимание на это мой водитель не обращала.

— Ты в Николаевке живёшь? — подал голос я, так как разговаривать не хотелось вообще, а фривольные мысли, вроде таких как, потрогать девушку за коленку, вылетели сами собой в результате такой шальной езды.

Ещё я непроизвольно перешёл на «ты», очевидно, подсознание решило, что те опасности, которые мы пережили за время пути, нас сблизили.

— Угу, в Николаевке! Толя, кайф какой! И быстро доехала, успею сына в музыкалку отвести! — Ира тормознула перед двухэтажным бараком, судя по всему, без особых коммунальных удобств, на это указывали два туалета типа сортир во дворе.

И как люди зимой пользуются ими? Тем более, дети? Хотя я сам деревенский.

— У меня время ещё есть, могу подбросить. Только я поведу, — неожиданно для себя предложил я.

— Подождёшь немного? — спросила женщина. — Я переоденусь, сына соберу пока.

Смотрю на свои часы «Бланпен», которые, как мне сказали в своё время, стоят пять тысяч долларов. Да время ещё есть, мы за двадцать минут доехали!

— Жду, — соглашаюсь я.

— Дорогие часики, — тут же отметила женщина.

— Подарок от лидера английских профсоюзов шахтёров, — отвечаю ей.

«Уже больше года как мы не виделись с мистером Яном Севелином. А они мне должны и за североирландское золото, и за турецкое. За испанское заплатили честно, а за турецкое сто тысяч долларов заплатят ли? Могут обмануть. Хех! Надежды юношей питают! Большие надежды. Как бы связаться с Яном?» — размышляю я, ожидая маму с сыном.

Можно, конечно, через выезжающих за рубеж что-то передать, но в Великобританию едут единицы. Хотя стоп! Была же у нас недавно пожилая дама…

Ровно через двадцать минут из дверей вышла модная парочка — Ира в длинном красном пальто и подросток пижонистого вида в импортной куртке.

— Знакомься. Дядя Толя, — представила меня сыну Ира.

— Анджей, — буркнул мне парень.

— Отец поляк у него, — криво усмехнулась Ира. — Имя вот дал, и вся его заслуга.

— Как вы тут живете зимой? — спросил я, чтобы сменить тему.