Большие надежды

Опять до Назарово, уже без остановки там. Потом Ачинск и, не заезжая в Красноярск, к вечеру мы прибыли в Бородино. Бородино — совсем молодой город, по размерам меньше, чем Черненко, и статус города он получил только лет пять-семь назад. Старых домов тут мало. А местный разрез — самый крупный в стране. «Тридцать миллионов тонн — задача добыть за следующий год». Это уже первый секретарь горкома КПСС нам докладывает. Тут тоже работает много машин с Красноярского экскаваторного завода, и мой старый знакомый и спонсор по линии МЖК Остоженко рвётся в поля, проверить свою технику. Еле уговорили его до утра подождать. Темно уже, да и устали все за семь или восемь часов пути. Банкет проходит почему-то во Дворце культуры. Он называется неожиданно «Пианист». Шучу! «Угольщик». Как он ещё может называться? Красивое белое здание с мощными колоннами на входе. Нас человек сорок-пятьдесят, моё место… ну, не у параши, но и не рядом с высокопоставленными гостями. Посадили около окна. Смотрю на падающий снежок, на растущую под самым окном ель. Высокая, я и половины дерева не вижу, а находимся мы на последнем, третьем, этаже. Рядом со мной какой-то местный дядя лет тридцати. Вот тот грустит, что ему места рядом с начальством не досталось, а мне всё равно. Что-то тостуется, наливается, и я налил себе для приличия стопарик. Чокаюсь, не пригубляя даже.

— Идём покурим! — неожиданно предлагает сосед и протягивает руку: — Анатолий.

— И я Толя, — пожимаю руку дяде, и мы выходим из зала.

— Не пьёшь, не куришь. Спортсмен, что ли? — с вызовом спрашивает тёзка, уже внизу, на ступеньках дворца культуры.

Не столько покурить он вышел, сколько подышать морозным воздухом, а то, намахнув грамм триста, уже захмелел.

— Есть такое. А почему город так называется — Бородино? — сменил тему разговора я.

— У нас говорят, что село основано солдатами Семёновского полка, участниками войны 1812-го, сосланными в Сибирь после восстания в полку, — отвечает новый друг.

— Толь, ты там как? — окликнули, скорее всего, моего соседа.

— Тащ полковник, всё отлично! — вытянулся тезка.

Вот и пойми, кому задал вопрос Ленкин батя в шинели и папахе с погонами полковника, выйдя из подъехавшей к крыльцу Дома культуры машины и направляясь в нашу сторону! Сосед даже пуговицы на пиджаке проверил. А он, оказывается, из органов. И меня к нему посадили. Гады!

Глава 38

Вполне возможно, без задней мысли нас закинули на галёрку. Меня вообще тут не привечают, руки никто не подал за всё время. Будто я пустое место. А вот Лукарь мне рад, руку тянет.

— Валерий Ильич, а вы тут как? Я слышал, уже в столицу края перебрались? — давлю лыбу и стараюсь сильнее сжать его ладонь.

Игра такая у нас — кто кого передержит. Победила молодость! Ленкин папа руку вырвал первым.

— Откормился на партийных харчах, — недовольно ворчит полковник. — Да я с вами должен был по всему маршруту ездить, но дела нашлись неотложные. Всё прошло нормально?

— Тут в Бородино — да, а Назарово и Шарыпово пожарами нас встречали.

И я с удовольствием рассказываю, то, что Лукарь-старший по должности вполне может уже и знать.

— Это ж Бородино, тут и должен быть порядок, — кивает он и идёт наверх.

Мы с тезкой-КГБшником идём следом.

— Вот же б…! Забыл, что у меня в машине костюмы для детского театра нашего! В порядке шефской помощи Красноярский ТЮЗ передал. Толя, сходи возьми. Тебя водитель знает — отдаст. Только возьми с собой пару-тройку человек, там много, — чертыхнулся Лукарь.

Мы уже поднялись на нужный, третий, этаж, и я бездумно ткнул пальцами, скрестив их в виде пистолетика, в стоящих около открытого окна троих молодых парней, наверное, местных комсомольцев. Вот зачем мы вниз курить ходили, если тут все курят?

— Ты, ты и ты!

— Вот и хорошо, бери их, — согласился полковник и отправился к Шенину.

— Куда нас брать, и за что? — чуть не выронив сигарету изо рта, спросил один из них.

— Что мы сделали? — спросил второй, и тоже нервно.

Всё испортил мой тёзка, заржав как конь:

— Расстреляют вас сейчас.

— Ну и шутки у вас, дядя Толя, — выдохнул третий.

— Да костюмы для детей из машины забрать надо, — быстро пояснил я, пока парни не сбежали.

Костюмы были не тяжелые, но весь «уазик» сзади был ими забит, и одному такую кучу не унести. А не слабо ограбил Лукарь Красноярский театр ради Бородинского.

— Куда по мытому?! — грозно закричала на нас старушка-уборщица, когда мы зашли за сцену.

Не наверх же барахло это тащить? Вахтёр нам и подсказал, не предупредив о ведущихся там же клининговых работах.

— Уж какие красивые костюмы! — из какой-то коморки на окрик уборщицы вылезло десяток ребятишек лет десяти.

— Сюда, сюда, — командует нам появившаяся из этой же двери пухлая тётка.