Большие Надежды (СИ)

На них смотрели, но Артуру было плевать. Всё, что его волновало, — глаза цвета летнего синего неба на совершенно белом лице, будто Флор была чем-то уже совсем инфернальным. Чем-то совсем неживым. Живым призраком. От этого в груди вновь полоснуло то самое проклятое чувство невыносимой безысходности, что немедленно растеклось кислотой. Однако Артур заставил себя улыбнуться, как ни в чём не бывало поудобнее перехватил шлем и проговорил:

— Будь осторожна.

И Флор судорожно кивнула.

— Надевай маску.

Новый кивок.

— Джонс придурок, но не лезь сама на рожон.

Флор старательно кивала на каждое слово, и Артур невольно рассмеялся.

— Пожалуйста, береги себя, — тихо пробормотал он, и в этот момент Флор не выдержала.

В отличие от всех, кто смотрел на них, она прекрасна знала, что будет дальше, а потому громко и совершенно беззастенчиво всхлипнула и бросилась к Артуру, едва не сбив с ног. Он ощутил, как тонкие руки обвились вокруг его шеи, немедленно зарываясь исцарапанными пальцами в длинные пряди, а потом Флор поцеловала. Так, как не умела только она одна. Прижалась сухими губами к его и застыла, словно боялась отпустить.

— Флор! — послышался сзади злой окрик, и Артур, осторожно обняв её за талию, отстранился.

Он провёл по взъерошенным из-за ветра волосам, уже привычно прижался щекой к макушке и услышал сумбурный шёпот:

— Пойдём с нами! Я всё объясню. Стив поймёт.

— Нет.

— Артур! Но Канцлер… Ты же знаешь, он не простит.

— Атызнаешь, что я должен, — мягко заметил Артур и продолжил, когда Флор попыталась опять возразить. — Я давал клятву, помнишь? Город превыше всего.

Она затихла, а потом как-то вдруг сникла, будто уменьшилась, и Хант лишь чудом услышал её слова:

— Ты говорил, что бессмысленно… Жертвенность, она бессмысленна.

— Да. Но иногда она наша надежда. Последняя. — Артур на мгновение прикрыл глаза, а потом тихо добавил: — Я найду тебя, когда всё закончится.

— Обещаешь?

Он почувствовал, как судорожно Флор зацарапала пальцами по скрытым доспехом плечам, словно хотела притянуть его ещё ближе, и едва слышно вздохнул.

— Обещаю.

Артур знал, что солгал. Знала об этом и Флор, но всё равно кивнула, напоследок попыталась снова поцеловать, но лишь скользнула губами по подбородку и отстранилась. Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты обещал.

Он молча кивнул, а потом разжал объятия и отвернулся, на ходу надевая свой шлем.

Глава 11

Флор осторожно перевернулась на бок и уставилась в стену, где нервным дрожащим светом горела тусклая сигнальная лампа. Сон не шёл. Уставший, измученный организм едва шевелился, но мозг… проклятый мозг не хотел отпускать и хоть на пару часов подарить облегчение. Флор прикрыла глаза и подтянула ноги к груди, чувствуя, как отзываются болью во всём теле следы от ударов. В ушах эхом воспоминаний немедленно взвизгнул рассечённый плетью воздух, и дыхание прервалось.

Артур…

С шипением выдохнув, Флор сжала кулаки и со всей силы зажмурилась.

Артур.

Мысль о нём оказалась настолько невыносимой, настолько раздирающей изнутри, что хотелось завизжать, но Флор лишь стиснула зубы и уткнулась лицом в твёрдую тонкую подушку.

Она была перед ним виновата. Это знание снизошло внезапно и ударило ровно в тот миг, как в серой дымке, слившись с темнотой поднятого по тревоге Щита, исчез чёрный глиссер. Флор смотрела ему вслед до боли в глазах и до последнего пыталась различить крошечную точку в окружавшем Город мраке, но та слишком быстро растворилась в неровных тенях надвигавшейся Бури. И вот тогда это случилось. В груди словно что-то со всей силы сжали и забыли отпустить, отчего Флор хватала ртом воздух в тщетной попытке вздохнуть, но не могла. Отчаяние было таким ошеломительным, что Стивену пришлось насильно вести её к своему старому квадроглиссеру, и она не знала, как вообще заставила себя отвернуться.

Флор помнила, что оглядывалась всё время, пока ждала остальных, и даже потом, когда взревели моторы, смотрела в серую мерцавшую даль и надеялась непонятно на что. Возможно, на то, что Артур вернётся. Передумает и… И просто останется с ней, хотя это было бы слишком прекрасно. А с Флоранс Мэй никогда не случалось ничего настолько хорошего. Ну а потом на лицо опустилась маска, и она впервые была счастлива спрятаться за огромным фильтром.

Казалось бы, вот и конец. Всё. Можно забыть, отпустить, сосредоточиться на другом, но Флор едва не трясло от раздиравшего изнутри понимания — виновата. Абсолютно и полностью. И самое страшное, она не представляла, получится ли у неё когда-нибудь искупить сделанное по глупости, гордости и из-за дурацкой морали. От этого становилось так тошно, что хотелось бросаться на стены своей душной комнаты, чтобы разбиться о них из-за полной и невыносимой безысходности. Флор не строила иллюзий. Артур шёл умирать за неё и из-за неё. Согласно своему долгу и принесённой клятве, он возвращался, чтобы понести наказание, ведь Город превыше всего.

Город.