Большие Надежды (СИ)

В этот раз Хант смотрел так, как не смотрел никогда. В его тёмных в полумраке глазах будто поселились чёрные дыры, которые затягивали в свои воронки, не давая сдвинуться с места. И, наверное, это был самый близкий к безусловной нежности жест, который Флор когда-либо от него доставался, когда, медленно подняв свободную руку, он дотронулся до её верхней губы. Артур чудовищно медленно, едва ли не впервые настолько осознанно скользнул тёплыми пальцами по обветренной коже, на мгновение замер, словно хотел приласкать, но не решился, а потом вдруг ухмыльнулся.

— Я был создан вытирать твой сопливый нос, — пробормотал он, снова коснулся приоткрытого рта, и Флор ощутила вкус крови. — Почётная должность, ничего не скажу.

Его голос звучал так близко, но она, кажется, не понимала ни слова. Флор по-прежнему не могла отвести глаз и сглотнула, не в силах пока до конца осознать, что именно в это мгновение произошло между ними. Взгляд Артура словно притягивал. И на мгновение показалось, что она захлебнётся в нём, как в водовороте страшного «Милосердия», но страх, едва успев вспыхнуть, тут же рассеялся. И в этот же момент в голове наконец обрело чёткую форму такое простое и до неприличия очевидное понимание. Мысль. Знание, что Артур Хант — самый опасный противник, оружие то ли Канцлера, то ли Города, то ли себя самого, — даже разбитый и полуживой будет пытаться её спасти. Всегда. Любым способом. Вопреки и назло Городу, Канцлеру или же ей самой. Ведь живорождённая Флоранс Мэй искренне и до смерти его любила. И Хант это знал. Только что понял.

И не в силах справиться с озвученным самой себе признанием, она зажмурилась. А потом отрицательно замотала головой.

— Не смешно, — наконец тихо прошептала Флор, подалась вперёд и прижалась прохладным лбом к покрытой испариной колючей щеке. В следующий миг она ощутила, как ласково перебирают короткие пряди волос его пальцы.

— Разве это похоже на шутку? М-м-м?

Флор промолчала и вдохнула знакомые запахи сырости, крови и пота. Неожиданно Артур шевельнулся, когда нашёл в себе силы оторваться от скользкой стены. А в следующий миг он уже вставал на ноги и тянул за собой растерявшуюся от неожиданности Флор. Всё. Время на слабости для обоих закончилось.

Однако привычным, заученным до рефлекса движением поправив разболтавшуюся застёжку на её защитном костюме, Хант на мгновение словно задумался, а потом вдруг коснулся щеки и снова запутался пальцами в волосах.

— Тебе не следовало приходить, — негромко произнёс он, но в его голосе впервые промелькнули нотки недовольства. Впрочем, пребывавшая в эйфории от недавней нежности Флор беспечно фыркнула и уже открыла было рот, чтобы ответить, но тут пальцы в волосах сжали пряди сильнее, а потом мир с лязгом Щита вернулся на место. — Это моя обязанность. Не твоя. Я спасал тебя не для того, чтобы ты тут же неслась прощаться с жизнью в камеры Канцлера. Соскучилась по этим стенам? Или решила наведаться в Стеклянный Куб?

Слова холодно упали в тишину камеры, и Флор отступила. Её не держали, но Артур не сводил внимательного взгляда, от которого стало не по себе.

— Хант, сейчас не время, — впервые напомнил о своём присутствии Герберт, и Флор заметила, как недовольно дёрнулся рот Артура.

— Тебе вообще лучше молчать, — медленно произнёс он, не удостоив Льюиса взглядом, а потом неожиданно наклонился. Так быстро, что Флор едва успела отшатнуться, когда рядом с ней что-то мелькнуло.

В следующий миг Артур накинул на себя плащ Советника Канцлера, и Флор задохнулась от вспыхнувших воспоминаний.

Белая комната. Красная кровь. Боль… алая мантия… и тепло… Тепло, что хранила тяжёлая ткань.

Флор вздрогнула и пошатнулась, но её удержали. Холодными пальцами она вонзилась в жёсткие нити незаметной на первый взгляд красной вышивки так сильно, словно хотела порвать, и с трудом сделала вздох. По телу пробежала зябкая дрожь. Это не то, что хотелось бы вспоминать. Совсем. А потому она попробовала было отступить, но тут перед глазами мелькнул алый край, а в следующий момент Флор крепко обняли. Под щекой оказалась заскорузлая от засохшей крови рубашка, а следом тяжёлая ткань скрыла её от этого мира.

Ах, жаль нельзя спрятаться от остальных невзгод вот под таким же плащом. И, видимо, Артур думал о чём-то похожем, потому что машинально посильнее запахнул мантию, вынудив Флор прижаться теснее.

— Мне казалось, мы всё обсудили ещё в прошлый раз, — тем временем так же холодно отозвался Герберт.

— И пришли к одинаковым выводам. Ты предатель, Льюис, а предателям не место в Городе.

— Это твоя благодарность?!

Хант медленно повернулся, и алая ткань окончательно опутала Флор.

— Артур… — выдохнула она тихо, но тяжёлая рука на плече велела остановиться и замолчать. И в том, как мягко, но настойчиво Хант вынудил её отступить к себе за спину, чувствовалось что-то тревожное.